Сколько? кричал О'Салливан.
Чего сколько? простонал Хадж Гарун.
Я спрашиваю, сколько еще людей знают про Синайскую Библию?
Нос лодки скрылся из виду, к небу вздыбилась стена воды, и Хадж Гарун в ужасе прижался к планширу. Море с ревом прокатилось через них, и суденышко принялось карабкаться вверх.
Что вы сказали?
Двое или трое.
И всё?
В каждый отдельный момент, но из таких моментов состоят три тысячи лет.
О боже.
Хадж Гарун взвыл. Впереди величественно вздымался новый вал. Хадж Гарун отвернулся.
И сколько получается всего?
Двенадцать.
Только двенадцать?
Приблизительно.
Но это же почти ничего.
Я знаю, что ничего. Может, это имеет какое-то отношение к луне или к числу колен Израилевых?
Вы уверены, что их примерно двенадцать?
Хадж Гарун хотел принять гордый вид. На твердой земле в Иерусалиме он смог бы хоть немного расправить плечи, откинуть шлем и бросить долгий взгляд на купола, башни и минареты любимого города. Но здесь он чувствовал себя беспомощным.
Да, прошептал он, постыдно дрожа. Затем он вновь попытался подбодрить себя, как в тот раз, когда упомянул двенадцать родов и луну, соотнеся себя с ними.
Одно старое изречение гласит, что в мире есть лишь сорок людей, и за всю жизнь нам дано узнать лишь дюжину. Это что-то объясняет?
О'Салливан глубокомысленно кивнул, словно бы взвешивая сказанное. Оно, может, объясняет помешательство и лунатизм, но вряд ли что-то еще.
Я слышал это изречение, прокричал он, но разве оно относится к такой долгой жизни, как ваша? Ведь если вы прожили три тысячи лет, не маловато ли знакомств вы завели?
Неполных три тысячи, прошептал Хадж Гарун. Без шестнадцати лет.
Ладно, неполных три тысячи. Так кто эти двенадцать человек? Эмиры и патриархи? Главные раввины? Кардиналы? И им подобные?
О нет, прошептал Хадж. Гарун.
А кто?
Помните того человека, что ходит туда-сюда по площадке у лестницы, ведущей к подземной крипте?
У Храма Гроба Господня? Тот, который никогда не останавливается? И все время бормочет что-то себе под нос? Вы еще сказали, что он занимается этим последние две тысячи лет.
Да, он. Вот он мне поверил. По крайней мере, не побил меня, когда я ему рассказал.
А он перестал бродить взад-вперед?
Нет.
Прекратил бормотать?
Нет.
Он хоть посмотрел на вас?
Хадж Гарун вздохнул.
Нет.
Ага, ладно, кто еще?
Был один башмачник. Я зашел к нему в будку, рассказал ему, и он тоже меня не побил.
Где это было?
Где-то в Старом городе.
А где?
Не могу точно вспомнить.
Когда?
Я не помню.
Еще кто?
Сейчас не припоминаю, но, может, потом всплывет.
Чудненько, подумал ирландец, никаких конкурентов. Иди и бери эту карту.