— Зомби, Женя, — продолжил Полевой, — это убитый с помощью особых ядов человек, которого можно специальными ритуалами оживить и поднять из могилы. Хотя, строго говоря, оживить — это неточно. Зомби, как личность, остается мертв, но он превращается в некоего биоробота — существо, подчиняющееся командам своего убийцы, становящегося, таким образом, безраздельным господином и хозяином несчастного. Зомби полностью лишается своего я, ему неведомы инстинкты самосохранения, голода, жажды, он не знает страха и усталости, хотя, конечно, как любой механизм, его тоже можно разрушить…
Перед глазами встала картина черного могучего тела, распластанного во мраке лестничного колодца, — и Гулов сдавленно вскрикнул…
— Что с вами, Женя? — переполошился Полевой. — Вам нехорошо?
— Нет-нет, Иван Данилович, все нормально… Я вас понял. Вы мне только вот еще что скажите… Кто и как превращает человека в зомби?
— Тот, кто умеет это делать, Женя. Ритуал зомби известен в Африке, особенно на западном побережье, а также на островах Карибского бассейна. Там колдунам отлично известны травы и заговоры, способные нормального человека отправить на тот свет и вернуть оттуда уже не человеком, а зомби… Но подробностей, как вы догадываетесь, я не знаю…
Распрощавшись с Полевым, Гулов опять вернулся в ванную комнату к схеме. У него возникло одно любопытное предположение. Гулов несколько минут водил пальцем по пересекающимся линиям судеб, вычерченным дотошным Шмариным, потом хмыкнул — и снова кинулся к телефону.
— Алыо-о… — услышал он заспанный голос Шмарина.
— Старик, это я, Гулов. Проснись-ка и скажи, ты больничные карты всех пятерых в поликлинике брал?
— Ну, брал… — сонным голосом ответил Шмарин.
— Они где?
— У меня…
— Дома?
— Зачем… В папке, в кабинете. А что?
— Папка где?
— В шкафу стоит… нет, на столе, слева. Или нет, в шкафу… В общем, не помню. Ты мне скажешь или нет?..
Но Гулов уже бросил трубку на аппарат.
Он снова вышел на балкон. Вылезти на козырек было задачей неисполнимой. Прыгать с пятого этажа страшно не хотелось. На лестнице, скорее всего, его поджидали. Оставался единственный путь…
Гулов перелез через перила, присел и уцепился за прутья оградки там, где они были вмурованы в бетон. Потом аккуратно выпрямил одну ногу, вторую и когда уже готов был повиснуть над бездной, его подошвы коснулись перил нижнего этажа.
"Все-таки в хрущовках есть и свои плюсы!" — мелькнула мысль. В более приличном доме с высокими, хотя бы на десять сантиметров, потолками этот смертельный номер у него не прошел бы…
Таким манером Гулов благополучно перебрался на третий, а затем и на второй этаж, спрыгнул на землю — и сразу метнулся в тень черемухи. Но кругом все было спокойно. И Гулов заспешил к горотделу…