— Вера.
Вера приложила платок к глазам и оглянулась.
— Зачем вы сказали это? — спросила она.
— Я ничего не думал обидного. Я его так же люблю, как Андрея.
— Зачем же вы лгали?
— Я сам не знаю, как это получилось. Простите, Вера, дорогая.
Вера помолчала, потом холодно произнесла:
— Покойной ночи. В детской вам приготовлена постель, — и, встав, пошла на кухню.
Петр Акимович сжал руками голову, зажмурил глаза, потом с минуту в раздумье постоял у двери и, решившись на что-то, пошел в детскую, разделся, но уснуть не мог. Он слышал, как через час или полтора хлопнули двери и раздались голоса Андрея и Володи, а Вера воскликнула:
— Как вы промокли! Переоденьтесь.
Потом возня донеслась из кухни: должно быть, пили кофе.
В третьем часу ночи в столовой передвигали стол: очевидно, готовили постель Володе. Потом Вера сказала: «Спокойной ночи», — и «Мы идем, родной». Голос Андрея произнес: «Накройся потеплее». Затем в коридоре послышались шаги Андрея и Веры, слабо хлопнула дверь их спальни, и в доме стало тихо.
Петр Акимович еще долго ворочался в постели; сон не приходил. Дождь уже перестал шуметь, окно посинело, и в небе показалась бледная звезда. «Светает», — подумал Петр Акимович. Посидев немного, он оделся на цыпочках пошел в столовую, постоял над постелью Володи, потом осторожно тронул его за плечо:
— Володя…
— А? Кто это? — вскочил тот, стараясь разглядеть в полумраке склонившуюся над ним фигуру.
— Это я, Петя.
Петр Акимович нащупал его руку и крепко сжал:
— Прости.
У Володи от радости мигом улетучился сон и горячий комок подкатился к горлу.
— Глупости какие.
— Тебе хочется спать?
— Нет.
— Пройдемся. После дождя хорошо.
Минут через десять они спустились к морю, прислушиваясь к его теперь уже кроткому урчанию. В предрассветной синеве вырисовывались черные скалы, а на горизонте вспыхнуло красное облачко. Где-то вдали белел одинокий рыбачий парус.
Когда утром, накрыв на террасе стол, Вера сзывала гостей к завтраку, Володи и Петра Акимовича не оказалось.
Вера вбежала в спальню, где муж заканчивал туалет, и взволнованно крикнула:
— Андрюша, их нет!
— Что? — оглянулся он, перестав завязывать галстук. И, подумав, спокойно добавил: — Не тревожься, родная. Они придут.
Завтрак проходил молча. Только Мезенцев ел с аппетитом. Иринка спросила:
— Где Володя и дядя Петя?
Ей не ответили. Неловкость по-прежнему сковывала Андрея и Веру. И они не замечали прекрасного утра, солнечного блеска, потемневшей и набухшей от влаги земли, росы на листьях шелковицы.
Но вот скрипнула калитка — и в ограду, обнявшись, вошли Володя и Петр Акимович.