Конечно, и теперь, и раньше, священники рассказывали своей пастве о посмертном уделе и том, что делать для того, чтоб удел сей был наиболее радужным — обычно сводилось (да и сводится) это к призывам жертвовать на храмы да соблюдать церковные установления — и им верили, потому что нужно же людям хоть во что-то верить, потому что ожидание неизвестности способно свести в могилу быстрее и вернее любого самого ужасного недуга.
Но самими жрецам одной только такой веры было мало. Да и была ли она у них, тех, кто лучше всех знал, как именно и с помощью чего вершатся храмовые «чудеса»? И смерть стали исследовать, исследовать подобно зверьку на столе прозектора, пробовать ее на вкус маленькими глотками, как делают это дегустаторы дорогих вин, докапываться до сути ее и природы, подобно тому, как землекоп пытается докопаться до водоносной жилы. Лучшие умы, величайшие философы, маги, мудрейшие жрецы, алхимики и звездочеты, ведьмы и шаманы отдавали годы на изучение смерти, и результаты не заставили себя долго ждать — даже смерть оказалась не в силах укрыть все свои тайны от пытливого человеческого разума.
Конечно же, то что удавалось вызнать, постичь, украсть у Костлявой, это были жалкие крохи, крупицы великого знания, не предназначенного по сути-то своей для смертных, но… Курочка по зернышку клюет. Знания о смерти и ее природе росли век от века. Именно тогда, в те седые времена, маги смерти разделились на, собственно, некромантов и некромагов, хотя обе эти науки оставались смежными, шли рука об руку и, порой, не могли существовать друг без друга.
Это даже не столько две различные науки оказались, сколь два пути, направления.
Некроманты повелевали мертвой плотью, поднимали или успокаивали незалежных покойников, пытались возродить умерших в их собственном теле. Однако ж, далеко не каждый хочет вернуться на Землю разлагающейся дурно пахнущей тварью, вынужденной отнимать чужие жизни ради поддержания своего существования, а если это произошло с вашей любимой свекровью… Потому некромантов не любили.
Да и не всегда в тело умершего возвращалась душа бывшего владельца тела, и если такой покойник вырывался от некромантов (а прецеденты бывали), то могла погибнуть целая страна. Говорят, что земля Атлантида, огромный цветущий остров, пришлось уничтожить именно потому, что у тамошних некромантов вырвался некий особо опасный кадавр… хотя трудно себе представить, какой силой должны были обладать маги, чтобы уничтожить целый остров размером с Сицилию и вызвать Потоп.
Некромаги же предпочли не связываться с разновидностью «предметной» магии (поскольку в некромантии предмет есть — само тело), а повелевать чистой силой, как это делают боевые маги — да и задумывалась некромагия как раздел магии боевой. Прах, тлен, распад и разложение — вот что стало основой их заклинаний. А поскольку распаду подвержено не только живое, порой некромаги, особенно обладающие чувством гармонии и вкусом, участвовали и в созидании. Например, знаменитый египетский Сфинкс был выточен из куска цельной скалы группой некромагов по распоряжению фараона. Многие храмы Анубиса, со всеми скульптурами, надписями и барельефами также были высечены ими одной лишь силой своего искусства, без единого прикосновения резца или зубила. Художникам лишь оставалось расписать храмы красками.