Хорек пожал плечами.
— Ддостаточно. Я сбился со счета, но пппо моим ощущениям я здесь уже не меньше пяти лет. Круто, а? Время тут ссскачет, ребята, как необъезженная лошадка. И вввыделывает такие выкрутасы, что ттолько за голову держись!
— Пять лет! — пролепетала Анна. — Боже мой!
— Да, ссестричка! Ббоже!
— Расскажи мне, что знаешь!
Хорек замотал головой.
— Не гггони лошадей, Ммайки. Успеется. У нас ттеперь полно времени. Черт, все время, ккоторое есть на этом ггговенном свете, теперь наше! Я немного устал. Не ттак уж легко бегать по ппустыне, да еще в такую жару! Мне пппришлось избавиться от лишних пприпасов. Вот так. У вас ннайдется что-нибудь перекусить?
— Конечно! Пошли.
Они встали, а Анна осталась сидеть за столом, пытаясь привести в порядок свои чувства. Все произошло так неожиданно, так быстро, что она никак не могла отделаться от ощущения, что это происходит не на самом деле. Как будто она спит и видит сон.
Хорек беспокоил ее. Пять лет! Пять лет, проведенных в аду! Кто может выдержать такое? Он напоминал ей беса из преисподней, появившегося из ниоткуда, чтобы забрать их с собой в бездну. Ей не нравилось, что Майкл сразу же принял его. Конечно, они были давно знакомы, и Майкл обрадовался, но… От Хорька исходило что-то плохое. Что-то фатальное.
Анна почувствовала себя брошенной. Майкл ушел, даже ничего не сказав ей. Она вспомнила вчерашний вечер, когда он рассказывал свою историю. Тогда он был совсем другим. Настоящим, без всяких масок. А теперь… «Уж не ревнуешь ли ты?» — спросила она себя. — «Так глупо! Сижу здесь и дуюсь непонятно на что. Мы встретили человека. Это же чудо! Надо радоваться! Вот Майкл радуется». Она кисло улыбнулась и встала из-за стола.
Майкл разложил еду на куске газеты. Хорек неожиданно грохнулся на колени и затянул:
— Ббблагослови нас, Ггосподи, и эти ддары, что мы собираемся ссожрать от твоей щедрости, через Иисуса, Ггоспода нашего! Аминь!
Анна остановилась, пораженная. Конечно, в том, что человек молится перед едой, не было ничего странного. Очень многие люди так поступают, это так красиво и торжественно. Ее шокировало то, как сделал это Хорек. У него молитва прозвучала каким-то диким кощунством. Насмешкой, такой неуместной в этой обстановке. Она взглянула на Майкла. Тот, казалось, тоже чувствовал что-то такое. Он смотрел на Хорька удивленно и неуверенно улыбался. Закончив говорить, тот уселся на землю и схватился за приготовленный Майклом сэндвич.
— Ваше здоровье! — сказал он, обращаясь почему-то к Анне, и затолкал его в рот.
— Что-то я не помню, чтобы ты был таким набожным, — натянуто улыбнулся Майкл.