— Дай, пожалуйста, нож. Он в ящике справа.
Анна, не глядя, нащупала нож и передала его Майклу.
— Спасибо.
— Ты снова превращаешься в буку! — заявила она. — Ты меня совсем не слушаешь!
— Слушаю.
— Ну да!
Майкл отрезал лишний конец веревки и положил нож на место.
Анна следила за ним с деланным негодованием.
— Все закрепил? Миллиметр здесь, миллиметр там?
— Ты о чем?
— Не важно. Не обращай внимания. Я сегодня какая-то странная. Ты не заметил?
Он взглянул на нее и улыбнулся.
— Да. Сверх обыкновения!
— Ах ты негодяй!
— Тише, леди! Я все-таки ваш водитель!
Она игриво нахмурилась, глядя на Майкла сверху вниз.
— Ну, мистер водитель, можем ли мы ехать?
— Думаю, да. Прошу вас, мэм.
— Спасибо.
Опираясь на предложенную руку, Анна заняла свое место. Майкл еще раз быстро осмотрел машину, выискивая потенциальные проблемы. Слишком уж много случайностей произошло в последнее время — беспечность могла дорого стоить.
Не обнаружив ничего, способного внушить опасения, он кивнул и перебрался на водительское кресло. Двигатель «Сабурбана» взревел и заработал на холостых оборотах.
Анна пристегнула ремень и посмотрела на Майкла.
— Ну что?
Их взгляды встретились.
— С Богом!
Он нажал на газ, и машина двинулась вперед, туда, где горы подпирали ярко-синее небо.
— С какой скоростью мы будем ехать?
— Восемьдесят миль.
— А это не много? Помнишь, ты сам ругал Грантмахера за такую скорость!
— К черту Грантмахера!
— Наверное, он не такой уж и псих, как вы все думаете.
Майкл промолчал, и Анна продолжила развивать свою мысль.
— Если в пустоши скорость — это что-то вроде религии, он, пожалуй, самый благоверный из вас, райдеров. Может тебе стоит пересмотреть свою позицию? А Майкл?
Он не ответил. Машина продолжала набирать скорость.
— Майкл?
Анна нахмурилась.
— Ты не хочешь разговаривать? Только не говори, что ты уже забыл…
— Помолчи!
— Что?
— Помолчи!
— Почему я должна молчать?
— Ты говоришь глупости!
— А я так не считаю! Я действительно думаю, что Грантмахер прав! Возможно тут все дело в суеверии. Ты решил, что определенная скорость бережет тебя здесь в пустоши, и не хочешь ничего менять. Но, если задуматься…
— Нет здесь никакого суеверия. Я опираюсь на опыт!
Анна проигнорировала его реплику.
— Мне кажется, что ты не правильно оцениваешь то, что здесь происходит. Ты уверен, что пустошь — это всего лишь место, пустая земля, где нет ничего, кроме странных капризов природы. А я думаю — она живая! Я удивляюсь, как ты сам этого не чувствуешь! Она может видеть и понимать. Может быть, стоит посмотреть на нее с этой точки зрения? Если она живая, можно попробовать говорить с ней. Попросить ее. Мы же не хотим от нее никаких даров, только проехать из одного места в другое. Я думаю, если она поймет это…