Жизнь начала улучшаться. Я переехала в другой город, стала ходить в учебное заведение, у меня появились новые друзья. Все, что со мной произошло, — мое военное детство, годы, проведенные в тени Саддама, насильственная свадьба, — я оставила позади. Всю боль, страх и раны я спрятала в сундучок внутри себя. Я не хотела никогда больше вспоминать или думать об этом. В тот период на мою долю часто выпадали счастливые моменты, но какая-то часть меня всегда продолжала тосковать.
В 1992 году я снова вышла замуж, на этот раз за чудесного человека, которого встретила во время учебы в университете. Мы как раз копили деньги на медовый месяц, когда я прочитала статью в журнале про женщин Боснии и Герцеговины, заключенных в "лагерях изнасилований" во время войны. Что-то в лицах женщин на фотографии причинило мне сильную боль, и я начала рыдать. Мой муж прибежал в комнату узнать, что случилось. Когда я объяснила ему причину моих слез, он обнял меня, и мы оба заплакали. Мы хотели что-нибудь сделать, чтобы помочь им, но не нашли никаких организаций, которые занимались бы этими женщинами, поэтому мы решили предпринять собственные шаги. Мы взяли отложенные на медовый месяц деньги и с помощью унитарианской церкви, поддержавшей нашу инициативу, отправились в Хорватию.
Реакция бывших узниц потрясла нас. Очень быстро я поняла, что нашла дело своей жизни. Наше путешествие в Хорватию положило начало образованию "Женщины за женщин" — международной организации, которая помогает женщинам, выжившим в войне, вернуться к нормальной жизни путем общения с моими соотечественницами, получая от них каждый месяц вместе с письмом небольшую сумму денег. Я начала ездить по миру и общаться с тысячами женщин, которые стали жертвами изнасилований и невероятной жестокости. Я много раз убеждалась, что, рассказывая о своих несчастьях, они инициировали процесс своего исцеления, и это позволяло им совершать переход от состояния жертвы к осознанию того, что они остались целы, а затем — к нормальной, активной жизни.
Позже, когда в 2003 году Саддам был пойман, я решила написать книгу о том, через что пришлось пройти иракским женщинам и через что они проходят сейчас. У меня не было никакого желания углубляться в собственные воспоминания, но однажды мой агент позвонил мне и сказал: "Тебе надо написать книгу о себе. Ты и есть история".
Я закричала: "Нет! Это не обо мне, это о других женщинах!" Я простила всех, кого могла, но, когда я пыталась бороться с собой, чтобы обнажить боль и раны, которые я так долго держала внутри, в моей душе возникали раздражение и страх. Рассказ о моей жизни мог разрушить созданный мной образ сильной женщины, феминистки и защитницы прав женщин. Но больше всего меня пугало, что, если я расскажу кому-нибудь, что знала Саддама Хусейна, моя личность, убеждения и достижения померкнут и Саддам захватит власть над всем в моей жизни, как он это сделал, когда я еще жила в Ираке.