Любой на его месте испытал бы то же самое. Поменять собственное тело на тело киборга, пусть хоть и атканларского. А тоску оттого, что именно в этот момент он со всей обреченностью понял, что отказаться не сможет. Точнее, отказаться может, но кто сказал, что гнить с дырой в голове на одной из свалок лучший вариант.
— Ты чего молчишь? — спросил Ванчопе.
— Насколько я знаю, эксперимент такого масштаба еще не проводился. Существует большая вероятность, что вместо супермена на свет появится убогий идиот.
— Такой вариант не исключен, — согласился Ванчопе. — Но в таком случае, если ты останешься дураком, я помещу тебя в лучшую психушку, где из-под тебя будут убирать какашки, а если ты еще окажешься способен на большее, то санитарки будут еще и отсасывать у тебя по очереди. Видишь, я ничего не скрываю.
— Не понимаю, почему тебе понадобился именно я. Слишком долгий путь отмщения, ты не находишь.
— Хоть я и люблю мстить, но это не тот случай. Мне нужен офицер космического спецназа с блестящим послужным списком! — и далее Папа постарался убедить Антона, что не врет.
Эксперименты по улучшению человеческого материала велись в Галактике всегда. Под это дело выделялись колоссальные деньги, но даже они померкли по сравнению с поистине космическим размахом "Фалкона".
Судя по всему, затевалось нечто грандиозное. В центре были собраны ведущие специалисты в области передовых кибертехнологий с Германики и даже Панталикоса, где, как общеизвестно, и без того астрономические гонорары. Но им предложили еще больше.
Возглавил новый центр сам Гудвин Вильяфуэрте, известный своей удачливостью, мертвой хваткой и почасовым многомиллионным гонораром.
Снобы «Фалкона» в своей вседозволенности дошли до того, что решили использовать человеческие матрицы для создания будущих киборгов.
Ванчопе попытался пристроить своих людей, но безрезультатно, контрразведка великого и ужасного Гудвина вычисляла их на раз, так что Антон Воронин сгодился как нельзя кстати. По сути, это был единственный вариант, который проходил.
И все же Антон не понимал, как Воронин решился на все это. Как он мог? Поменять себя, свою сущность, свое я. Он еще мог долго перечислять слова с прилагательным "свое".
Эх, Воронин, Воронин. Антон потер лоб, не свой, атканларский.
— Значит, у нас все получилось? Только я ничего не помню, — подвел он итог. — Почему же вы не связались со мной раньше? Почему хотели меня убить?
— Помилуй, мальчик мой! — патетически воскликнул толстяк, смешно всплеснув толстыми короткими ручками. — Мы действительно старались не выпускать тебя далеко из виду, но потом ты покинул «Фалкон» до срока, и мы тебя потеряли. Но убить?