Она взглянула на меня:
– Я думаю, так вышло. Возможно, ему рассказали об этом позже.
Я наблюдал за людьми, проходившими по улице мимо кафе.
Кэролайн развернула мой портфель к себе и рылась в его содержимом.
– У тебя должна быть здесь моя фотография. Каждый раз, открывая его, ты будешь видеть мое улыбающееся лицо.
Я повернулся к ней:
– Моя жена с удовольствием поговорит на эту тему.
– Она не узнает, – заверила меня Кэролайн.
– Узнает, – ответил я.
– С какой стати?
– Она узнает все, она моя жена. Она, безусловно, не забудет пригласить на мои похороны моего отца.
– А ты говоришь об этом с гордостью.
– Я действительно горжусь ею.
– Но ты здесь со мной.
– И с ней тоже.
Она резко захлопнула мой портфель:
– Мне пора. Ты меня чертовски раздражаешь.
Платный интернат для престарелых «Гринпарк» в Квинсе оказался массивным и неуклюжим больничным сооружением, сама архитектура которого предлагала оставить надежду всякому, туда входящему. Я расписался в журнале при входе и прошел внутрь здания. Приемная была заполнена стариками в инвалидных колясках; стариками, шаркающими по вощеному полу; стариками, вперившими неподвижный взгляд в яркие лозунги о счастье, прикнопленные к доске объявлений. Одетые в форму сотрудники были, как водится, сплошь чернокожими. Я спросил одного из работников, где можно найти мистера Краули, и меня направили на шестой этаж. Обычно в подобного рода заведениях пациенты распределяются по этажам соответственно их функциональным возможностям, и поэтому меня крайне удивило состояние обитателей шестого этажа. Я ехал наверх с каким-то стариком в бороде и усах, который сделал несколько приседаний, стоя в луже мочи, вовсе не обязательно своей собственной. На шестом этаже я снова расписался в журнале и ответил на вопрос, к кому я пришел; после чего дежурная вытащила из ящика тетрадь в толстом переплете с надписью «КРАУЛИ» на обложке, где я опять расписался и поставил дату. Последним посетителем, как я успел заметить, была миссис Норма Сигал, причем довольно давно у мистера Краули не было других гостей. Миссис Сигал, видимо, приезжала четко каждые понедельник и четверг. Подобный почерк, строгий и аккуратный, всегда ассоциировался у меня с учителями начальной школы. Я быстро просмотрел страницу слева направо, где были отмечены визиты за последние несколько месяцев: повсюду одна только миссис Норма Сигал, точная как часы.
Дежурная направила меня в комнату отдыха. По дороге туда я прошел мимо старых китаянок, утонувших в чересчур громоздких для их тщедушных тел инвалидных колясках. Еще одна женщина в красном халате, шаркающей походкой бредущая мне навстречу, внимательно меня осмотрела и крикнула: