– Покажите, в каком ящике лежит самый большой и самый острый нож.
Он застыл.
– Ну, давайте же!
– Нет! Вы меня убьете.
– Делайте, что вам говорят, Кэмпбелл. – Я грубо затянул провод, и у него подогнулись колени. Когда он рухнул на них, я разглядел, что у него крашеные волосы. – Встать! Ты, ублюдок!
– Ооо! Я… умираю.
– Ну нет, пока что нет.
– Ух! – Он кое-как поднялся на ноги.
– Покажите мне ящик.
Он не шелохнулся. Я потащил его спиной вперед к буфету, выдвинул несколько ящиков, сгреб огромный нож для разделки мяса, а потом прихватил еще один, маленький, и сунул его в задний карман. Вооружившись таким образом, я толкнул Кэмпбелла к телефону.
– Вы меня знаете?
– Нет, – прохрипел он, – я вас не вижу.
– Рен. Портер Рен. Я работаю у вас.
– Ух.
– Сегодня днем ваши бандиты ранили моего маленького сына. Вы знали об этом? – Он не успел ответить, потому что я от бешенства слишком рано затянул провод на его шее. – Да вас убить за это мало, Кэмпбелл.
– Нет, прошу вас!
– Звоните Хоббсу.
– Не могу.
– Почему?
– Он сейчас… в Бразилии.
– Нет, так дело не пойдет.
– Клянусь!
Я достал из кармана небольшой нож и всадил его Кэмпбеллу в зад на глубину не больше дюйма. Он взвизгнул. Это очень болезненно, но абсолютно неопасно.
– Шевелите мозгами, Кэмпбелл.
Я бросил его на колени, заставил лечь на ковер и уселся ему на спину, что при моем весе около двухсот десяти фунтов стало для него серьезным испытанием. Я поставил на ковер телефон и нечто, похожее на международный телефонный справочник для личного пользования.
– Руки за спину, – приказал я ему.
– Нет!
Я снова ткнул его ножом.
Он положил руки за спину, и я крепко связал ему кисти проводом. Потом я подвинул справочник поближе к его лицу и нажал кнопку громкоговорителя, чтобы слышать, о чем они будут говорить.
– Ну, так мы будем наконец звонить?
– Это невозможно, – простонал он.
Я нагнулся к самому уху Кэмпбелла и проговорил звенящим шепотом, четко выговаривая слова:
– Кэмпбелл, дружище, моему сыну полтора года, он настоящий ангел, и он невинен. Вы ранили его тело и, возможно, его душу. Я не жесток по натуре, Кэмпбелл, но клянусь, я буду терзать вас, пока вы не дозвонитесь до Хоббса.
– Я потеряю работу! – завопил он, начав брыкаться.
Мне пришлось опять всадить нож ему в зад, но теперь уже намного глубже. Кровь из такой раны едва сочилась. Я еще раз сунул нож в мягкие ткани и вдобавок слегка его повернул. При этом я испытал странное и одновременно знакомое ощущение, словно проверял готовность рождественского окорока. Еще один укол ножом. Кэмпбелл засопел как паровоз.