— О да! — с жаром сказал Леонард. — Многие из них вполне сформировавшиеся личности! За ними так интересно наблюдать! Хотите, я покажу вам свою коллекцию?
— Обязательно. Только давайте после торжеств. Хочу как следует их рассмотреть, чтобы с чувством и расстановкой.
Не сводя с француза обожающих глаз, Леонард закивал, а Уолтер понял, что отныне уже не является его другом номер один. Ему стало обидно.
Тем временем Виктор добрался и до отца семейства.
— Герр Штайнберг? Что-то вы невеселы. Все еще дуетесь из-за тех писем? Напрасно! Признаюсь, тон их был несколько холоден, но вы не представляете, в каком шоке я пребывал, узнав об опасности, грозившей моей невесте. При том, что сам я был так занят, что не мог поспешить к ней, утешить ее, держать за руку. Примите мои самые искренние извинения, — он постучал себя кулаком по груди. — Mea maxima culpa[34] Я прощен?
— О, конечно, на что тут обижаться, — заверил его обрадованный фабрикант. На поверку новый зять оказался не так уж плох.
— Замечательно! Позвольте вручить и вам подарок. Не знаю, угодил ли, но вещица премилая.
Развернув хрустящую бумагу, Штайнберг узрел огромный письменный прибор с чернильницей, пресс-папье, и маленькими часиками без стрелок — к чему вампирам следить за временем? Прибор был, разумеется, из чистого золота. Принимая подарок, фабрикант улыбнулся во весь рот.
— Это чтобы вести учет доходов. Не сомневаюсь, что они взлетят до небес. Пора покорять новые рынки, герр Штайнберг. Коль скоро мы породнимся, я обещаю как следует порекламировать ваш продукт во Франции.
Подарок тут же пошел по рукам, вызывая восхищенные вздохи, но когда наконец добрался до Уолтера, тот разглядел на массивной подставке гравировку, очень изящную. Изображена была сцена то ли из античной истории, то ли из мифологии. Толпа воинов окружила девушку, наряженную в роскошную тунику. Хотя фигуры были маленькими, граверу удалось передать и ужас девушки, и ее решимость. Она не спускала глаз с мужчины, который сжимал у руках меч. А разделял их алтарь. Уолтеру не понравилось это изображение. Очень, очень не понравилось. Прямо таки совсем.
— Что-то не так, мистер Смит? — спросил Виктор, заметив как он нахмурился.
— Стивенс, — поправил Уолтер. — Что это сюжет?
— Классический. Один эпизод из плавания Агамемнона в Трою. Эсхилл его, кажется, упоминает[35]
— Всяких там Эсхиллов я не читал, но красиво получилось, — фабрикант отнял у Уолтера игрушку, мельком осмотрел гравировку, но поскольку от мифологии у него челюсти сводило, сосредоточился на чернильнице. Она была изукрашена гирляндами и венками, что не могло не польстить его утонченному вкусу.