– Руби сегодня на редкость весела. Да, кстати. Спасибо, что забрал ее после школы к себе, а то вечно слоняется по магазину. Надоело ей, должно быть, до смерти.
– Нет проблем.
Роберт выпустил жену из объятий и заглянул в лицо. Решив, что момент истины еще не настал, вернулся к плите и принялся обжигать цыпленка. Кухня наполнилась чадом.
– Корпит над домашними заданиями, можешь себе такое представить?! – Эрин, отступив от мужа, заметила перерезавшую его лоб морщинку. – Что-то случилось? Ты будто не доволен тем, что Руби в кои веки не дуется и не хамит.
– Доволен, доволен. – Роберт отложил нож, которым кромсал цыпленка на части, и прикрутил газ. Развернувшись к жене, опустил ладони ей на плечи. Господи, какая же она хрупкая… – Я должен тебе кое-что…
– Папа! Ты мне поможешь с заданием? Остальные давным-давно над ним работают, но мисс Дрейпер сказала, мне нужно постараться догнать их к концу семестра, так что…
– Минутку, Руби. Мы с мамой поговорим – и я к тебе поднимусь.
Руби остановила взгляд на матери. Перевела на Роберта. Наконец догадалась – и щеки ее покраснели.
– А-а-а… – И она ретировалась.
– Что за мисс Дрейпер? – Эрин выскользнула из-под ладоней мужа. – И почему Руби нужно кого-то догонять? – Она надолго припала к бокалу. – Роб?!
Он выключил газ полностью – на цыпленке все равно можно ставить крест – и придвинул стул для Эрин к кухонному столу. Она села, не сводя глаз с мужа. Он тоже сел, но стараясь не смотреть ей в лицо, сосредоточившись на тонких пальцах, нервно крутивших бокал.
– Эрин… Сегодня я отвез Руби в Грейвуд-колледж. В ту жуткую школу она не вернется. Ни под каким видом. – Он наконец заставил себя поднять глаза. И увидел паутинку недоверия, протянувшуюся между ним и Эрин, такую знакомую, провоцирующую сомнения. Эрин обожала поддразнивать его небылицами. Только на этот раз автором байки стал он.
– Ты… Что ты сделал? – Эрин встала и, прислонившись к раковине, устремила невидящий взгляд в окно, на крохотный садик с плакучей ивой, под которой они как-то занимались любовью, рискуя быть увиденными и оттого с особенной страстью.
– Эрин, я понимаю, что формально Руби – твоя дочь. Однако, выйдя за меня замуж, ты переложила на меня и часть родительской ответственности. Мы одна семья теперь, и мое мнение относительно будущего Руби…
– …однозначно превыше моего, не так ли? – Эрин повернулась. Взгляд ее был тяжел, глаза, как это ни невероятно, стали еще светлее, а пухлые губы сжались в тонкую линию. – И тебе плевать на то, что действительно важно.
– Счастье Руби – вот что действительно важно. Она вся светилась, когда я забирал ее из колледжа!