Пока Луиза рыдала на плече у Мэтью и, всхлипывая, рассказывала ему, что произошло, Хелен достала вино. Луиза как будто не замечала ее; только, войдя в квартиру, окинула ее цепким взглядом. Теперь она была так погружена в собственные несчастья, что игнорировала попытки малышки поджарить себя заживо — та сунула пальчики в розетку. Хелен пришлось вмешаться:
— Мм… вы разрешаете ей так поступать? Луиза бегло взглянула на ребенка:
— Джемайма! Джемайма? Ну и Имечко!
Разумеется, двухлетняя Джемайма не обратила на оклик матери никакого внимания, и Луиза снова захныкала. Поэтому Хелен пришлось самой отвлекать внимание ребенка от телевизора. Она осторожно приподняла девочку и усадила на диван рядом с матерью. «Ничего, — подумала она, — как-нибудь справлюсь».
— Я иду спать, — заявила она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Луиза, я постелила вам на диване. Боюсь, Джемайме придется спать с вами. Располагайтесь. Мэтью вам все покажет.
Луиза даже не перестала плакать.
— Ну, хорошо, спокойной ночи. — Хелен удалилась из комнаты.
Между тем, как Мэтью отодвинул стул, чтобы в полночь добраться до кровати, и тем, как Луиза поднялась в шесть часов, чтобы сделать чай, Джемайма все время плакала. Хелен удалось поспать три часа, так что она была не в лучшем настроении, когда вышла на кухню и обнаружила за столом Луизу, которая кормила Джемайму.
— Доброе утро. — Она постаралась поздороваться как можно язвительнее, что было для нее непривычно.
Луиза мрачно воззрилась на нее из-под опухших век.
— Вот что вы наделали! Только этого не хватало!
— Простите, не расслышала…
— Вы — по другую сторону, и вам не понять, как чувствует себя женщина, когда ее муж уходит к другой, оставляя ее одну с детьми. Не слишком приятно, не правда ли?
Почему вся семья Мэтью разговаривает так, словно сценарий для них писала Барбара Картленд?
— Напоминаю: Софи бросил Мэтью, а не я.
— Но если бы женщин вроде вас не было на свете, мужчины не испытывали бы искушения.
— Что вы конкретно имеете в виду, говоря о «женщинах вроде меня»? — Хелен так и подмывало врезать Луизе прямо между ее красными свинячьими глазками.
— Вы и вам подобные полагаете, что брак ничего не значит, считаете, будто ваше удовольствие значит больше, чем долгие годы преданности, вам все равно, что дети растут без отца, у вас нет своего мужчины!
— Ну, спасибо за краткую и чрезвычайно точную оценку моего характера. Только одно — вам когда-нибудь приходило в голову, что некоторые женщины сами прогоняют своих мужей? Толкают их в объятия других, потому что они стервы, которые постоянно ноют и достают их до смерти? Самодовольные ханжи, которые считают, будто они всегда правы!