И чего меня занесло сегодня в религиозную тему? Никогда, кажется, этой проблемой особо не страдал. Стресс, наверное.
Все, хватит лирики. Дело к ночи. Мне еще обратно добираться. По свету точно не успею, а впотьмах в лесу — ох! До машины разве что к утру доберусь. Да еще имея за спиной этих интеллигентов. Замечу, хреновых. Не хотел я их за спиной иметь.
— Куда направляетесь? Ты, — показал я стволом на раненого.
— Так известно куда…
— Отвечать быстро! — давил я на психику. Сумерки были уже просто на подходе.
— К себе, — выдавил тот, морщась.
Пора, пора уходить! Черт, не подумал. Плюнуть надо было на все эти побрякушки и спокойно делать ноги. И, собственно, дело. Так нет, взыграло ретивое! Это не прокурор, это крохобор какой-то. Народный, значит, маму его нехорошо, мститель. Прости, мать. Сорвалось.
Расстрелять к чертовой матери! Всех до единого. Злость, не до конца остывшая, забурлила во мне, как вода в чайнике. С пузырями.
Ладно, сами напросились. Получите театр. В главной роли на подмостках прокурор экологической прокуратуры майор Попов. Не знаю ни одного актера, ставшего генералом. Хотя все они там лицедеи. Насмотрелся. Хотя нет, грешу, конечно. Толковых людей хватает. Без них лицедеям делать было бы нечего. Щеки-то можно понадувать некоторое время, но и результаты ведь нужно показывать.
Сам я на сейнерах, где ловят и готовят рыбу, не бывал, но по телевизору видел. Идет конвейер с тушками, часто еще живыми, а работницы возле него их выхватывают и вспарывают животы, вытряхивая внутренности. Потрошат, стало быть. Ох и работенка там, полагаю! Пахучая и тяжелая. У нас, когда идет потрошение, примерно то же. Только мы не с рыбой безмозглой дело имеем, а с людьми. Времени у меня в обрез, поэтому потрошить я принялся быстро и жестко.
— Далеко еще?
— К ночи успеем.
Судя по их темпу передвижения, это километров пять-шесть.
— Народу много? Отвечать быстро! — возбудился я, играя предельное раздражение, переходящее в истерику.
— Зачем тебе знать? — спросил говорун.
— Тебе молчать! Тебе говорить!
— Целая деревня.
— Как звать? Тебя, тебя! — давил я на раненого.
— Егор…
— А тебя? — перевел я ствол на говоруна.
— Люди Большаком кличут.
Ох, хорошо хоть не коммунистом. Одного мне как-то хватило. Ладно, мне-то все равно. Надеюсь, это оттого, что он просто главный или один из. Ну вожак.
— Вот что, Большак. На кой дьявол вы меня привязали?
— Без этого нам против траков никак. Не отобьемся. Теперь придется своим жертвовать. Времени совсем нет.
— Тогда я могу всех вас прямо тут в жертву и положить.
— Это не жертва будет, подношение. Против траков… Это я уже слыхал, так что дослушивать не стал.