— Раньше пытались проводить эксперименты, что-то исследовать, но теперь-то что исследовать? Да и кому это нужно? Если требуется, я подготовлю отчеты, там все подробно написано. Сейчас же у нас нет возможностей для полноценной научной работы. Вот! Это вы обязательно должны посмотреть.
Мы уже прошли весь хозяйственный сектор и вплотную приблизились к двухэтажному строению, которое я окрестил про себя промышленным. Уж очень это было похоже на небольшую фабричку провинциального значения. Прямоугольно, казенно и предельно скучно. Но показывал Кононов не на него, а чуть правее, на приземистое строение с несколькими распахнутыми дверьми по фасаду. От него быстрым шагом уходил мужчина в выцветшей штормовке с большой заплатой на спине, дважды оглянувшийся на нас. Как мне показалось, с настороженностью, если не сказать, с испугом.
— Ни за что не догадаетесь, что это такое, — с некоторым оживлением сказал Кононов. Теперь я не сомневался, что именно он и есть Лось. Интересно, чего он открещивается?
— Пожалуй. И что это?
— Ну уж нет. Давайте посмотрим вблизи. В упор, так сказать. Если и там не угадаете, скажу. Но готов спорить, что мне придется объяснять. Наша разработка!
Чего он так разволновался-то? Аж румянец прорезался.
— Да просто скажите и все.
— Нет-нет! Я настаиваю. Товарищ Попов!
Ладно, черт бы с тобой. Посмотрю. Ради поддержания отношений. На пусковую шахту баллистической ракеты не похоже, и на том спасибо. Что они там, чертей разводят, что ли?
— Хорошо, показывайте.
— Прошу, — он гостеприимно простер вперед правую руку. Дескать, только после вас. Только теперь я заметил, что пальцы на ней скрючены, а кожа словно изъедена. Такое бывает при термических или химических ожогах. Где это его так угораздило? Не повезло мужику. Быть калекой на территории все равно что не быть. Тут и здоровые-то с трудом выживают, если вообще выживают, а уж увечные… Крепко ему не повезло.
Мы подошли и я, следуя приглашению, заглянул внутрь. Темно и не видно ни хрена. Лишь понятно, что наклонный спуск типа большого желоба уходит вниз, в темноту. Подсветить, что ли?
— И что это?
— Минуту. Тут ступенька вниз, аккуратно. Становитесь.
И я встал. Как последний дурак. Как имбицил, олигофрен законченный. Так я давненько не подставлялся. Потому что, едва я переместился на ступеньку вниз, тут же получил мощный пинок в область копчика. Балансировать оказалось негде. Цепляться тоже не за что.
С-с-су-ука!
Я успел в полете сгруппироваться и только потому не получил травм серьезнее, чем ушиб бедра и левого плеча. Некоторое время я стремительно скользил в темноту и сырость, хотя, наверное, во время этого падения сырости я, скорее всего, не чувствовал. Ее я почувствовал потом, позже. Я махал руками, силясь найти зацепку, но ее не было. Ужас, я вам скажу, непередаваемый. К счастью — смешно, да? — полет в виде скольжения по скользкой горке оказался коротким, вскоре я потерял контакт с твердой опорой и после короткого свободного полета больно приземлился на задницу, ей же почувствовав сырость.