— Как предчувствовала… — Ларит несколько обиделась. — Не глупо ли это, Астарт?
— Ахтой засмеялся:
— Он вечно останется дерзким мальчишкой. Да разве может Астарт принять милость из рук тех, кого ненавидит?
— Люди заставили поверить Эреда, что он раб и рожден навсегда быть рабом… — сказал Астарт Ахтою. — Вот, может быть, единственный случай, когда люди же заставят его поверить, что он ничем не хуже других, что может быть даже господином.
— Но самый большой раб — это и есть господин, — пробормотал Ахтой, но никому не было дела до его неуместных, навевающих тоску, изречений.
Астарт уселся на борт.
— Так знаете, почему все прошло гладко, почему их не убило то, что Сияющий Ра бегает по небосводу, как свихнувшийся от молитв жрец? Тщеславие тому причиной. Владыка Египта до смерти рад, что Ливия, как предсказывали его ученые советники, омывается со всех сторон морями. Ему выгодно не сомневаться в том, что мы обогнули Ливию. Теперь весь мир будет знать о пророческом даре фараона.
— Всего лишь символическая победа. — Агенор смотрел на пристань, постукивая сверкающим жезлом по борту.
— Почему же? — возразил Ахтой. — Мы указали дорогу в Аден узкоглазым пришельцам и зинджам Красного острова. Проложили Карфагену дорогу на юг, к Колеснице Богов и дальше. Кое-что дали диким ливийцам и кое-что переняли у них. Вырвали у арабов "отметный ветер". Открыли новые земли. А самое главное — опрокинули веру в вечную дорогу солнца.
— В вечную дорогу Ра будут верить, как и прежде, — ответил адмирал, а все остальное лет через пять обратится в дикую легенду, ведь ни один купец Большого Хапи не отважится закрепить наши открытия. Чужих купцов на юг не допустит фараон. Земли открываются для войн и торговли. Но египетский купец не созрел для освоения столь отдаленных берегов.
Приближался момент расставания. Ахтой спешил в Мемфис, новым адмиралам и мореходам было предписано явиться в Левкос-Лимен — там назревала очередная стычка с воинствующими и непокорными набатеями.
Астарт и Ларит решили вернуться в Финикию. Они не могли не вернуться туда: в Азии шла война, вавилоняне взяли Сидон, много городов и поселков побережья, осадили Тир. Во всех корчмах Египта только и говорили о гибнущей Финикии, о грозном царе Навуходоносоре, давшем клятву завладеть Тиром, даже если ему придется простоять у его стен до конца дней своих.[5]
— Люди бегут от войны и бед, а они идут им навстречу, — произнес с осуждением Рутуб. — Мало вам прошлого?.. Ну ладно Ларит — она женщина, ей не дано вправлять мозги мужчине, но ты-то, Астарт! Или растерял весь ум свой в Ливии?