— Сколько кормчих?
— Ровно семь, священное число далекой родины. Ты найдешь их в шатре на берегу у верфи. Да помогут тебе боги.
"Старик просто хочет испытать меня, — подумал Астарт, подходя к ярко освещенному изнутри шатру, — не может же он так просто швыряться кормчим, желающим пойти хоть матросом".
Астарт вошел в шатер. Вокруг шеста-опоры сидели на циновках знаменитые кормчие, их любимые помощники. Все пили вино и наслаждались морскими историями, которыми всегда набиты головы истинных хананеев. На вошедшего никто не обратил внимания.
Астарт молча разглядывал титанов Красного моря: обветренные, сожженные солнцем физиономии, носатые, решительные, бесшабашные. На некоторых — печать ростовщической хитрости.
И словно жемчужина в россыпи щебня — приятное умное лицо с твердым открытым взглядом. Такой взгляд обычно не нравится людям, у которых есть что прятать за душой. Почти все кормчие были массивны, могучи, огромны, с непропорционально развитыми мускулами, обросшие жирком. Этот же человек был будто изваян искусной и утонченной рукой.
Астарт бесцеремонно уселся на циновку, заставил потесниться мореходов.
Пока он наливал в чей-то пустой кубок и медленно пил, разговоры затихли, и все с недоумением смотрели на незнакомца.
— Господа кормчие, — произнес Астарт, но смотрел только в понравившееся ему лицо, — не судьба привела меня сюда, я сам пришел…
В наступившей тишине откуда-то прилетели звуки систра. Незнакомый голос отодвинул вдруг и кормчих, и шатер, и весь город куда-то во мрак.
Не отступлюсь от милого, хоть бейте!
Хоть продержите целый день в болоте!
Хоть в Сирию меня плетьми гоните…
Астарт провел ладонью по лицу.
— Господа кормчие…
Хоть в Нубию дубьем,
Хоть пальмовыми розгами в пустыню…
— Мне нужно выйти в море с вами… кто из вас согласится взять меня?
Астарт хотел рассказать, что он на кораблях не новичок, что на него можно положиться в любом деле.
В ответ прозвучал идиотский смех, поразительно напоминавший ослиный рев: кормчий с перебитой переносицей хохотал, обхватив огромный живот могучими руками с нанизанными на них такими же могучими браслетами.
— А я-то думал… не могу… вельможа объявился!
— Видал нахалов, но…
— В шею!
Сквозь негодующие крики и хохот кормчих с трудом пробилось:
На увещеванья ваши не поддамся.
Я не хочу противиться любви…
— Замолчите! — закричал Астарт, вспыхнув яростью. — Вы считаете, что вправе плюнуть незнакомцу в лицо, потому что он проситель?
— Я ему шею сверну, — с циновки поднялась мускулистая глыба с пунтийским кольцом в носу.
Астарт шагнул навстречу поднявшемуся. Тот не ожидал такой прыти от незнакомца, отпрянул, запнулся, упал. Астарт вырвал из земли шест, на котором держался шатер, и, пока купол медленно оседал на головы кормчих, выбежал наружу.