А любовь? Здесь Мери обрела твердую почву под ногами. Она сказала:
— Не могу судить об этом по личному опыту, но мне хотелось бы думать, что «надежная опора» — знать, что тебя любят не меньше, чем… любишь сама. Не обязательно ощущать при этом безопасность, порой можно даже рискнуть ею, потому что сталкиваться с неожиданностями больше не придется в одиночку. Отдавать — и получать взамен. И все делить пополам — и мелкие, и крупные вещи, и проблемы, и скуку. От брака я надеюсь получить именно это.
Она бросила взгляд на Клайва, ожидая его комментария. Но он довольно долго не произносил ни слова. И наконец нарушил молчание…
— Забавно, — сказал он. — Как часто вы выпаливаете лозунги, как бы родившиеся в недрах какой-то сверхразумной логической машины, тогда как у вас есть своя и очень милая головка на плечах, мисс Смит. Знаете, то, что вы считаете «любовью», лично я назвал бы обычными «узами брака» — теми узами, которые мы обретаем в семейной жизни, в которую влетаем во весь опор. — Он не смотрел на нее, но теперь повернулся к ней. — В любом случае дайте мне знать, пожалуйста, когда вам покажется, что вы нашли свою любовь, ладно? Интересно было бы посмотреть… где именно вы ее найдете.
С первого взгляда заведение с гордым названием «Тритон» отрицало любую связь с морем и моряками. Оно не скрывало своих строгих углов, кирпичей, из которых было некогда сооружено, и, лишь оказавшись внутри, можно было почувствовать себя на корабле, воссозданном до мельчайших деталей. Причем настолько правдоподобно, как уверял Мери один из шутников-завсегдатаев, что можно быть уверенным: один-двое новичков, впервые поднявшись «на борт», непременно испытывают приступы морской болезни!
Первым делом ее с Клайвом провели в офицерскую кают-компанию, где они получили напитки. Затем очень молодой младший лейтенант предложил показать Мери «корабль». Экскурсия заняла немало времени, и по мере того как она послушно переходила с «палубы» на «палубу», по пути заглядывая в «каюты» и «камбузы», не переставала благодарить судьбу, приведшую миссис Хэнкок в ее комнату как раз тогда, когда на кровати было разложено ее тонкое синее платье. Даже страшно подумать, что было бы с нею теперь, надень она его! Она содрогалась от подобной мысли, но шла еще дальше: что, если Клайв, одобривший ее окончательный выбор, как угодно тактично предложил бы ей переменить наряд, решив, что всему виной отсутствие у Мери вкуса в одежде?
Леони со своим спутником прибыли как раз тогда, когда Мери и сопровождавший ее офицер вернулись в большой салон, где уже начались танцы — то под музыку местного оркестра, то под радиолу. Леони сказала: «Привет» — и помахала рукой. На ней было коротенькое, облегающее фигуру платье с какой-то варварской на вид бижутерией, и, когда ее взгляд на мгновение упал в сторону Мери, та поняла вдруг, что на самом деле Леони даже не ожидала увидеть ее в формальном синем наряде. Нет, она была уверена, что он не пройдет критической оценки Клайвом, и этого Леони было вполне достаточно. Мери снова спросила себя: зачем?