Я уютно пристраиваюсь к его теплому боку. Мне слышно его спокойное дыхание. От рубахи отца пахнет сосновой стружкой, пахнет чуть-чуть сладковатым тракторным дымом — мне дремотно и хорошо.
— Поговорим? — спрашиваю я.
— Поговорим, — тихо отвечает отец.
— О горностаях?
— Давай о горностаях…
Горностаи — наша с ним тайна, наша мечта.
Отец — охотник, он и меня приучил к лесу. Правда, хаживали мы с ним больше на тетеревов да на рябчиков, однажды заполевали глухаря — темноперую, весом в полпуда птицу, а добывать пушного зверя нам никогда не приходилось. Пушной зверь хитер, для охоты на него нужно время, а времени у отца всегда в обрез. Мы бы с ним никогда и не думали ни о каких горностаях, если бы не случай, если бы не Печник Бабашкин, тоже заядлый лесовик.
В конце прошлой зимы, уже по ростепели, отец собрался в районный городок. Печник об этом узнал и явился к нам с небольшим, мягким, как подушка, мешком.
— В охотничий магазин не зайдешь? — спросил он отца.
Отец сидел у порога на скамейке, обувался и, не поднимая головы, ответил:
— Зайду. Купить что-нибудь?
— Не купить, а сдать.
— Беличьи шкурки?
— Хватай выше! Королевских зверьков.
— Каких королевских? — удивился отец.
Мы тоже все удивились, а мама сказала:
— Что это за чудо такое?
— А вот какое! — весело похвастался печник.
Он запустил руку в мешок и выхватил оттуда связку белых, ослепительной чистоты шкурок. Они переливались мягким светом, и лишь, пушистые кончики хвостов были черные, словно обмакнуты в тушь.
Отец, как успел надеть один сапог, так в одном сапоге и остался. Он вскочил, прихрамывая, подбежал к Бабашкину, приподнял широкими ладонями невесомую связку:
— Ух ты! В самом деле красота. Но ведь это же горностаи! При чем тут королевские зверьки?
— При том, — сказал печник. — Они в заграницу идут. Их вся заграница только для королей и покупает.
Бабашкин обернулся к маме и вдруг всю эту белоснежную груду накинул ей на плечи:
— Смотри, чем не королева!
И тут ахнул не только отец, ахнули и мы.
Мама и взаправду стояла в горностаевых мехах как королева. А может, еще и лучше! Карие глаза ее заблестели еще ярче, темные волосы стали еще темней. Да только мама тут же смутилась, горностаев сняла. Она спрятала их обратно в мешок и сделала вид, будто сердится:
— Тоже мне, нашли королеву. Королеву из стрелочной будки!
Но отцу и мне белые горностаи крепко запали в память. Втайне от мамы мы решили сделать ей «королевский» подарок и стали с нетерпением дожидаться новой зимы. И вот, в теплых июньских сумерках, под скрип сверчка во дворе, мы шептались о первом снеге, шептались о голубых звериных следах на нем. Да только было все это давным-давно…