– Ну что здесь должно быть? – спросила она. – После знака.
В голосе ее была насмешка. По крайней мере, я уловил ее – всеми своими комплексами. Надо было догадаться. Во что бы то ни стало. Ну что такого там могло, в конце концов, быть, что бы я не смог отгадать? Загадка-то для детей.
Очевидно, в этом и состояла проблема.
– Мы теряем время, – неожиданно сказала девочка.
Я мог бы что-нибудь произнести. Это обязательно была бы глупость. Но в какой-то момент уже лучше было сказать глупость, чем промолчать.
– Папа, там, в конце, – цифра, – сказала Маша. Боже, она все понимала. Это было еще хуже. Правда, потом я подумал, что, если бы она понимала действительно все, она могла бы сразу назвать эту цифру.
И все-таки это было кое-что. Подошел мой товарищ, даровитый журналист, кинул взгляд на ребус, поинтересовался, есть ли подсказки, и, услышав про цифру, уверенно сказал:
– Три.
– Почему три? – удивился я.
– Как почему? Треугольник, квадрат и домик. Всего три! – засмеялся он.
Я совсем сник. Мне в голову не пришла даже эта мысль.
– Три? – спросил я эту девочку.
– Конечно, нет, – вздохнула она. Клиенты ей попались тяжелые.
Наверное, с тоски я сделал единственное, что можно было сделать с этими предметами. Я пересчитал углы во всех этих треугольниках и квадратах. Их оказалось 12. Я поставил цифру 12 и с надеждой посмотрел на девочку.
– Ну, правильно, – пожала она плечами.
Ну вот и все. Чистая победа за явным интеллектуальным превосходством. Торжество чистого разума. И никаких эмоций. Я даже не вскрикнул. Полное самообладание.
Потом я подумал, что это была все-таки какая-то сложная загадка. Даже странно было услышать ее от детей. Посчитать углы. Они, может, и не знали, что это такое. Что-то здесь было не так. Или дети специально придумывают для взрослых сложные загадки?
Я спросил девочку, знает ли она, что такое острый и прямой углы.
– Нет, – равнодушно ответила она. – Мне это не нужно.
– А почему тогда 12?
– А столько палочек, – вежливо улыбнулась она мне. – Вы угадали.
Она имела в виду, что я именно угадал.
Она отошла к своему креслу в другом салоне и вернулась через пять минут. В руках у нее снова был листочек. На нем были нарисованы те же треугольник, квадрат и домик, а между ними, через знаки плюс, стояли две семерки.
– Что тут должно стоять в конце? – спросила девочка. Я быстро пересчитал все палочки, прибавил к цифрам.
– Двадцать шесть, – сказал я. И снова – никакого ликования в голосе. Я бесстрастен. Все так просто: я – лучший.
– Нет, – ответила девочка. – Не угадал.
– А сколько же? – спросил я.