– И холодильник для Кати, – невозмутимо продолжила Маша.
– Но без ванночки, – прошептала Алена.
– Почему? – удивилась Маша. – Папа! В холодильнике должен быть мороз и холодные бутылочки, из которых я не разрешу Кате пить, а буду пить сама.
Алена посмотрела на меня. Я пожал плечами. Ну и что с того, что я и в самом деле так делаю? Лучше, что ли, давать ей холодную коку-колу из холодильника?
– Вряд ли Дед Мороз найдет холодильник со льдом, – с сомнением сказала Алена.
– Дед Мороз не найдет лед?! – насмешливо переспросила Маша.
– А один замок зеленый будет? – уточнил Ваня.
– А на плечиках какая одежда будет висеть? – спросила Маша.
– И «Скорую помощь» надо просить, – озабоченно сказал Ваня. – И два сиреневых пистолета.
– Может, лучше желтых? – с издевкой спросил я.
– И один желтый, – кивнул Ваня.
– И ванночку! Ван-ноч-ку пусть не забудет Дед Мороз! – крикнула Маша.
Мне хотелось плакать. Да нет, от счастья.
Маше и Ване понравилась идея встретить Новый год в ресторане. Им был обещан Дед Мороз и Снегурочка, мне – ансамбль Boney-М. Своими глазами увидеть Вопеу-М – это, наверное, было мое единственное неутоленное новогоднее желание. Я не мог утолить его еще с тех пор, когда смотрел по телевизору, вернувшись со школьной дискотеки, программу «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». И вот случай наконец представился.
Со Снегурочкой будут проблемы. Я понял это в ту секунду, когда переступил порог ресторана. В Снегурочку вырядился какой-то бесшабашный и бессовестный транссексуал. Наряд Снегурочки нужен ему был только для того, чтобы подчеркнуть свою транссексуальность. Он не то чтобы хотел быть похожим на Снегурочку. Он хотел быть похожим на гомосексуалиста, сделавшего операцию по изменению пола и пришедшего на Новый год в ресторан в наряде Снегурочки. Для него-то это уж точно был праздник. И этот варвар встречал моих детей на пороге ресторана. Увы, ничего уже нельзя было изменить. Я не мог развернуться и уйти. Я мог, да. Вот, допустим, так: я развернулся и ушел, закрыв глаза детей руками, и мы встретили Новый год в кругу семьи. Но я остался.
Странно, что в глазах моих детей не отразилась боль при виде этой Снегурочки – оттого, что сказка стала такой мерзкой былью. Я-то думал, что такие Снегурочки имеют право выходить только к шесту в клубе «Красная шапочка».
– Папа, смотри, – обрадованно сказала Маша, – Снегурка!
Это чудовище довольно улыбнулось ей.
Эта красавица застенчиво улыбнулась в ответ.
Я вдруг понял, что Снегурка могла быть даже с усами и бородой. Главное для детей, чтобы на ней было голубое или белое пальтишко, отороченное мехом, белые сапожки с мехом и такая же шапочка с таким же мехом. Сказка для них в тысячу раз главнее, чем населенная разнообразными подонками жизнь, которой они, слава богу, пока и не знают. А сказки – наизусть.