– Да ты что! Мы тогда еще даже ни разу не целовались.
– А когда же вы восполнили этот пробел?
– Как раз перед выпускным, в июле. А в ноябре Том ушел… У нас и было-то всего – четыре месяца.
– Я помню, что ваш роман развивался стремительно. Подожди, а сколько всего Том проработал у нас?
– Полтора года.
– А ты?
– Почти столько же. Я ушла в январе.
– Из-за него?
– Нет.
– А почему?
– Стало скучно… Конечно из-за него!
Джуди немного помялась, раскачиваясь в кресле.
– Мне всегда было интересно: это можно сравнить со Стюартом?
– Почему ты спрашиваешь? – Одри снова погрузилась в бессознательный анализ ситуации и медленно выговаривала каждое слово, глядя перед собой невидящим взором.
– Со Стюартом вы прожили около трех лет. Кроме него у тебя было множество других мужчин. Почему Том? Почему именно его ты не можешь забыть?
– Не знаю. Может, это был каприз. Ведь он – единственный мужчина, который меня бросил. От остальных уходила я.
– И от Стюарта?
– Конечно. Он не выдержал испытания Израилем. Я предложила ему разбежаться перед отъездом.
– Теперь он женится, а ты – нет.
– Ну и что. Давай хотя бы на Стюарта не будем тратить драгоценное время… И все-таки, прежде чем мы перейдем к сплетням…
– Да, прежде чем мы перейдем к сплетням… Одри, не меняй прическу. Зачем тебе длинные волосы? Зачем тебе весь этот гламур? – Джуди обвела широким жестом пять распахнутых чемоданов, которые беспорядочно стояли вокруг, демонстрируя разноцветные «внутренности».
– Хочу! Понятно? Хочу и все!
– Вопросов нет. – Джуди с улыбкой откинулась на спинку кресла и тут же завизжала, чуть не перевернувшись. – Сумасшедшее кресло! Сумасшедшая девчонка! Ладно, голова твоя – делай, что хочешь.
И помолчав, добавила:
– Но я на всякий случай завтра позвоню. А теперь – последние новости…
На следующий день Одри вскочила в восемь утра и, во-первых – боясь передумать, во-вторых – пока Джуди не совершила обещанный звонок, побежала к своей любимой парикмахерше. Та обрадовалась после долгой разлуки, завалила ее вопросами об Израиле, собрав вокруг еще несколько человек из массажного и косметического кабинетов. Закончив мини-пресс-конференцию, Одри вышла на улицу и обнаружила, что время уже одиннадцать.
Она нарастила-таки волосы, но не длинные: примерно до плеч, с короткой челкой. Прическа была не оригинальной, «под Клеопатру», но Одри, которая в жизни не носила волос длиннее пяти сантиметров, очень гордилась своим обретением. Чтобы убедиться в реальности новых и незнакомых ощущений, а еще просто потому, что это было приятно, она постоянно встряхивала головой.