Стало тихо.
Потом Одри осторожно взяла его лицо в свои ладони и стала целовать. Прошло несколько минут. А может – часов. Они всегда ставили рекорды по длительности поцелуев…
Ничто больше не имело значения, даже время. Одри не могла оторваться от сладкого ощущения полета, которое концентрировалось где-то в области затылка и лишало координации движений. Ей казалось, что она, как космонавт, провалилась в безвоздушное пространство, и точек опоры больше не осталось.
В отель они вернулись, держась за руки, с распухшими губами, опустив счастливые глаза. Банкет уже шел вовсю. Джуди сверкала обнаженными плечами, накануне тщательно обработанными в солярии и массажном кабинете, и в общем, как отметила про себя Одри, была вполне под стать Виктору и всей компании банкиров.
Их шумно приветствовали, представили остальным гостям, среди которых никого из знакомых, слава богу, не было. Впрочем, даже если бы и были, для Одри это уже не имело значения. От счастья кружилась голова, а прогулка в лесу и опоздание на банкет избавили ее от необходимости переодеваться в вечернее платье. Ей хотелось побыстрее уйти от шумной толпы и остаться где-нибудь наедине с собой, чтобы осознать свое счастье. У нее перед глазами до сих пор еще стояла картинка: ветка сосны, свисающая над их головами, чудесный смоляной запах и лицо Тома: «Я. Тебя. Люблю».
– Я не могу улыбаться, – прошептала она ему, опустив лицо, – у меня губы болят.
Том сжал ее руку под столом:
– Сейчас пойдем. Тут и без нас весело. А светские беседы – это не мой конек.
– Еще пять минут для приличия. – Она уже представляла, как сейчас степенно войдет в номер, посидит в ванной, чтобы немного побыть наедине с собой, перед тем, как окончательно броситься в объятия Тома…
Удивительно, но больше всего ей хотелось остаться наедине с собой, а не с Томом. В ее голове начали происходить странные вещи, словно она разделилась на две половинки, на две Одри. Та, которая ждет и любит, все еще бродила где-то в потемках. Второй Одри целиком и полностью доставалось счастье обладания Томом, но совершенно не было желания всем этим пользоваться. Кстати, и та, и другая были уверены, что еще не конец приключениям. Да, нужно остаться одной хотя бы на полчасика, и…
Едва дверь номера закрылась за ними, Том начал сдирать с нее одежду. Забыв о своих планах, забыв обо всем на свете, Одри вторила его движениям. Ее тело каждой клеточкой кричало, что жаждет его, и она не противилась этому порыву, может быть, впервые радуясь бессмыслице, творившейся в душе. Какая разница, что будет ПОТОМ, сейчас существует только СЕЙЧАС. И со всей страстью, на которую только была способна, Одри отдавалась Тому или забирала его себе – теперь между этими понятиями никогда невозможно будет провести грань: они вместе – единое целое.