Она будет сама… Она будет одна… Она родит ребенка здесь, и он станет гражданином Израиля. И вот тогда у нее действительно будет повод остаться тут навсегда. Следующая мысль окатила ее новой волной ужаса: рожать ей придется летом. Летом! Нет, это будет невыносимо. А с работы ее уволят: зачем нужна беременная переводчица, которую даже в Каир не свозишь? Вот это да!.. Вот это она попала!..
Но в то же время Одри сразу поняла, что ей нельзя, ни в коем случае нельзя возвращаться в Детройт! Это будет полный провал и капитуляция. Тем более что Том, наверное, еще не развелся. А может, и никогда не разведется.
…Визиты в аптеку, а потом в частную клинику не принесли облегчения:
– Поздравляю вас, деточка, – сказала седенькая благообразная старушка-врач, – на мой взгляд: шесть-восемь недель.
– К-каких недель? – У Одри разом пересохло во рту, но она уже и так поняла каких.
– Вашему… вашей… в общем, ребеночку.
– Прямо вот так вот, да? – Она почему-то заискивающе посмотрела на старушку.
– Прямо вот так вот!
– А тут ничего нельзя перепутать?
– Ну… пол ребенка можно перепутать. На таких ранних сроках… А вот то, что вы беременны, – это точно. Но мне почему-то кажется, – врач улыбнулась, – у вас будет чудесный мальчик.
– Мне почему-то тоже так кажется. А где можно сделать аборт?
– Да вы что!!!
– Что?
– Вам двадцать семь лет, когда родите – будет двадцать восемь. Ну неужели совсем нельзя ничего сделать, чтобы оставить ребенка?..
– Я не смогу…
– Ерунда! Есть у вас родители, в конце концов?
– Никого у меня нет. Одна я. А в январе закончится командировка, и я улечу в Штаты. – Одри подняла глаза к потолку, чтобы слезы не вытекали.
– Надо же, я думала, что вы – местная. Так хорошо говорите… Ну я не знаю. Вы все равно не ломайте дров. Взвесьте все как следует. Может, друзья помогут?.. – Старушка помолчала и, неожиданно перейдя на «ты», добавила: – Нельзя так сразу от всего отказываться. Может, это – твой последний шанс быть счастливой.
– Спасибо, я подумаю.
Вечером того же дня позвонила Джуди, у которой, видно, был нюх на проблемы. Она с подозрением в голосе долго выспрашивала, как Одри себя чувствует, не похудела ли еще больше, не стоит ли ей вернуться… и так далее. Они расточительно долго говорили на светские темы об израильской зиме… А почему бы и нет? – подумала тогда Одри. Если уж Джуди не поможет, значит, ребенку не суждено родиться вообще!
– Ну вот, а я говорю ему: ни за что не продам свою квартиру! И если ты…
– Джуди, я беременна.
– …а он мне…
– Джуди, ты меня слышишь? Я беременна!
На том конце провода воцарилась недолгая, но очень глубокая пауза.