Да нет же, не в том дело, что я его не люблю. Люблю, он классный…
Хотелось продолжить это, и вертелось в сознании какое-то «но», однако Джина оборвала эту мысль.
Без «но». Мы давно вместе, и нам хорошо.
Они давно были вместе, и им было хорошо. Тепло и достаточно просто. Так бывает, когда друзья начинают заниматься сексом. Есть какое-то теплое чувство по отношению друг к другу, есть та или иная степень доверия, есть секс – этого, право, достаточно, чтобы не быть несчастным. А любовь… Кто ее видел, эту самую любовь? Что она есть такое? О безумной страсти, которая толкает на самые невероятные подвиги и на предательство, разрушает, испепеляет, наполняет жизнь смыслом и счастьем (или несчастьем, только разницы почти никакой нет), написано немало книг, песен, сняты сотни фильмов. Но кому из людей случается испытать ее? Многим ли?
Джина долго металась в поисках того самого – светлого, безумного и яркого, а потом, как выразилась ее мать, «перестала забивать себе голову всякой чепухой», сошлась с Виктором, с которым ее познакомила подруга Мэган, и, казалось, стала жить спокойнее и счастливее, чем когда бы то ни было.
Виктор был привлекателен, неглуп, успешен в профессии и играл в гольф по воскресеньям. Он неплохо разбирался в искусстве и даже без особых затруднений мог отличить Мане от Моне, чем привел Джину в полный восторг на первой неделе знакомства.
Виктор нравился Джине как человек, еще больше – как любовник, и ей ничего не оставалось делать, как признать то спокойное чувство, которое она к нему испытывала, любовью и заняться наконец решением других вопросов. Например, самореализацией.
Но черт бы ее побрал, эту жизнь: и здесь не складывалось. Джина взяла в руки карандаш гораздо раньше, чем научилась писать. Она рисовала с упоением. Потом, когда маленькая Джина узнала, что есть еще и цветные карандаши, и фломастеры, и – слава Создателю! – краски, она поняла, что будет рисовать всю жизнь.
Проблема заключалась в том, что у ее родителей были несколько другие соображения на этот счет. Отец Джины, Джозеф Конрад, был банковским служащим в третьем поколении. Ее мать, Вероника Конрад, в девичестве Бьянко, была женой банковского служащего. И этим сказано все. Что удивительно, полуитальянское происхождение не отразилось ни на цвете волос Вероники, ни на ее темпераменте.
Однако гены все же передаются через поколение, и никому на самом деле неизвестно, чего натерпелась взбалмошная и непостоянная Джина в родительском доме.
Пожалуй, этого не помнила даже сама Джина: слишком уж она любила свою семью, родителей и сестренку Энн, чуть менее безбашенную и чуть более сентиментальную, чем она сама, юную девицу.