– Джина, доброе утро. Я давно вас жду. – Миссис Уотсон в пошло-палевом костюме, строгая и неприступная как всегда, стояла на пороге своего кабинета. Джина пожалела, что этот самый кабинет находится слишком близко к лестничной площадке.
Миссис Уотсон была из тех женщин, чей возраст так сразу не определишь. И вообще не определишь, не задав прямого вопроса. А его не задашь: не тот у нее характер… Он, однако, очень гармонировал с острым взглядом светлых, почти прозрачных глаз, тонкими светлыми волосиками и костлявой фигуркой. Так что в каком-то смысле миссис Уотсон была образчиком цельности…
– Здравствуйте, миссис Уотсон. Извините меня: нужно было обстоятельно подготовиться к… сегодняшней встрече.
– М-да? – Взгляд миссис Уотсон скользнул по Джине. Взгляд этот был, мягко говоря, исполнен недоверия.
– Джина, я, конечно, вам не мать, да и вам уже не пятнадцать, но обстоятельства… вынуждают меня сделать замечание в адрес вашего внешнего вида.
– Что?! – Изумление Джины было так велико, что она даже повысила голос.
Вот и притянула на свою голову… Нет, не на голову…
Пришла очередь миссис Уотсон изумляться.
– Это что, так принципиально важно для вас?
– Нет, миссис Уотсон. Конечно. Я поняла ваши пожелания.
– Благодарю, – недружелюбно обронила начальница. – У нас все-таки салон-галерея, мы дарим людям искусство, и наши сотрудники должны выглядеть соответствующе.
Хм. Ну прямо скажем, не только дарим, но и продаем…
Джина мысленно показала миссис Уотсон язык.
– Зайдите ко мне, у меня появились некоторые идеи по поводу выставки Трейси.
– Да, сейчас, только захвачу кое-какие бумаги.
Дверь кабинета миссис Уотсон закрылась. Джина повторила свой жест – уже в реальности.
Набитая дура. Сухая, пресная, ограниченная дура! Господи, неужели я на всю жизнь останусь в этой кабале?
Никто не спешил дать ей ответ на этот животрепещущий вопрос. Знамений не было. Джина вздохнула и принялась шарить в сумке в поисках ключей от своего кабинета.
«У каждого угла может быть свое гордое имя, которое способно облагородить любую каморочку», – сказала Вероника, впервые побывав на работу у дочери. С тех пор и заговорили о кабинете Джины. Это был крохотный закуток, одним из немногих достоинств которого можно было назвать иллюзию изоляции.
Джина нашла наконец-то ключи, открыла дверь. Приветственно звякнул тонкий китайский колокольчик. Девушка окинула тоскливым взглядом стол, заваленный бумагами. Любовь к порядку никогда не числилась в добродетелях Джины, однако бардак ее тоже не радовал. Просто никогда не хватало сил на то, чтобы положить вещь на место.