Можно поиграть в то, что ничего не было.
Можно утром сделать вид, что она каждую неделю ложится в постель с новым мужчиной и вчерашний вечер для нее почти ничего не значит.
Можно подождать его реакции и вести себя в соответствии с ней. Только страшно не выдержать и разреветься.
Во всяком случае, лежать здесь и ждать невыносимо. Джина подумала что, конечно, глупо сбегать сейчас и идти к себе… Но все равно стала потихоньку выбираться из-под одеяла.
Альберт проснулся, сонно спросил:
– Ты куда?
– Завтракать, – ляпнула Джина. Вот сейчас все и решится.
Он удивленно посмотрел на нее, потом на наручные часы:
– Ты что, еще семь тридцать! Может, еще поспим?
– Да? Не думала, что так рано. Давай поспим, – капитулировала Джина.
Ей не хотелось показывать ему спину. В смысле сбегать. Для школьницы это было бы нормально. Для взрослой женщины – нет.
Она старалась не прижиматься к Альберту. То, что он голый, теперь смущало ее.
Вроде бы ласков, но что за этим стоит? – волновалась Джина.
Несмотря на все тревоги, сон пришел к ней быстро, и Джина чувствовала, как, расслабляясь в дреме, льнет к Альберту. Она успела подумать, что он делает ее уязвимой, и окончательно провалилась в теплый туман без картинок.
Они проснулись одновременно. За окном вовсю светило солнце. Томно и нежно пахли розы у кровати.
– Доброе утро, – сказал Альберт тихо. Он будто колебался, поцеловать ее или нет. Прикоснулся губами к щеке, у уголка губ.
– Доброе утро. Как ты спал? – Джина и не подозревала, что сумеет найти такой неподходящий вопрос.
– Чудесно. Мне было очень тепло.
– Да, одеяла действительно хороши, – неловко пошутила Джина.
Альберт нахмурился:
– Мне кажется, ты поняла, что я имею в виду.
– Конечно, поняла! – Джина оглядела комнату затравленным взглядом в поисках одежды.
Альберт чувствовал себя беззащитным, как лобстер без панциря. Хорошенькое сравнение! Альберт знал о существовании мнения, что женщины бесподобно умеют делать мужчин беззащитными и слабыми, но никогда не подозревал, что это касается и его. Ни одной из прежде встреченных женщин он не позволял приблизиться настолько, чтобы она обрела над ним какую-то власть. И Джине он тоже вроде бы не позволял… Но с ней ему хотелось быть мягким. А если она так шутит… Что с ней? Стесняется? Жалеет? Обесценивает прошлую ночь?
– Ты жалеешь, что мы?.. – За последние дни Альберт совершил больше поступков, которые ему в принципе не были свойственны, чем за всю предыдущую жизнь. Например, заговорил напрямую с женщиной. Но сейчас мучиться неопределенностью было невыносимо.
– Нет, что ты… – начала Джина и осеклась. – Знаешь, я не понимаю, почему так быстро. Я никогда не спала с мужчиной, которого знаю меньше месяца. И у меня… – Сглотнула нервно. Протолкнуть по горлу застрявшие слова оказалось невероятно трудно. – Есть парень.