К телефону не подходили. Потом голос Петраковой задушенно сказал:
– Перезвоните позже. У нас совещание.
Анна хотела крикнуть:
– Да не могу я позже, какое к черту совещание!..
Но Петракова бросила трубку.
– Проститутка, – сказала Анна. И это о заведующей отделением Юлии Александровне Петраковой.
Анна вдруг испугалась, что положительная динамика ей показалась. Она вернулась в комнату.
Ирочка спала. Видимо, новые впечатления оказались ей не по силам. Личико было бледным, как снятое молоко.
«Без воздуха, без движения», – подумала Анна и услышала в себе какое-то новое чувство. Раньше Ирочка существовала для Олега. А теперь – она сама по себе Ирочка. Несчастная молодая женщина. Почти девочка. Совсем беззащитна. Ее можно не накормить, и никто не узнает.
Как же она пойдет в жизнь? И что с ней будет, если Анна умрет?..
Олег сидел на диване у ног Ирочки и смотрел телевизор. Передача «600 секунд» сообщала, что один «мэн» по фамилии Прохоров нанял другого за пять тысяч убить человека. И тот убил. А передача «Добрый вечер, Москва» рассказывала, что морги переполнены, трупы негде хранить и их объедают крысы. Диктор сказал: грызуны.
Зачем ему, Олегу, это знать? Когда он умрет, ему все равно – объедят его грызуны или нет. А живым – страшно жить и умирать страшно.
Олег уже пресытился безобразиями нашей жизни и предпочитал смотреть видео. Но сегодня кассету достать не удалось. Не получилось.
У Петраковой дома целая видеотека.
Олег сказал:
– Дай что-нибудь посмотреть.
Она сказала:
– Поедем, выбери, что хочешь.
Из корпуса вышли вместе. Шел проливной дождь. На земле снег. А сверху – дождь.
– Кончилась зима, – сказала Петракова.
На ней было надето что-то черное с коричневым. Несочетаемо, а интересно.
Дождь лупил по плечам. Ее очки были в брызгах. Олег обратил внимание на номера машины: 17—40. «Без двадцати шесть», – подумал он. И еще подумал: через двадцать минут последняя капля. Он тоже существовал в орбите часов и капель.
Петракова никак не могла насадить дворники.
– Дай я, – предложил Олег.
Он забрал у нее дворники и легко надел их.
Петракова не двигалась. Смотрела зачарованно. Потом сказала:
– Какие у тебя руки…
– Какие? – не понял Олег.
– Красивые. Мужские. Это очень редкость – красивые руки. Знаешь?
– Ты говоришь как по подстрочнику, – заметил Олег.
– Ага, – согласилась Петракова. – Я часто думаю по-английски. Потом перевожу.
Петракова отсидела с мужем десять лет в англоязычной стране. У нее даже появился легкий акцент. В квартире шел ремонт. Пол был засыпан известкой и застлан газетами. Мебель и диван закрыты простынями. «Как в операционной, – подумал Олег. – Только там чисто, а тут грязь. Да и там грязь, если придираться».