Исторических хроник до нас дошло много. Это древние хроники Тацита, Плиния Младшего, Тита Ливия, Иосифа Флавия и др. Ими как источником, содержащим важные исторические сведения, пользовался М. А. Булгаков. Позиция автора в этом жанре так и называется – «хроникерской». Это позиция непредвзятости, объективности в изложении событий. Хроникер «равно сочувствует обеим сторонам». Вместе с тем позиция объективности автора оказывается относительной. Что кажется близким хроникеру, кажется далеким современному читателю. Естественные оценки событий для хроникера, например, изображение казней, продажи рабов, со временем меняют свою оценку.
Хроникер старается быть подробным, понимая, что ценность хроники как источника информации от этого только возрастает. М. Булгаков уделяет историческим подробностям и историческим реалиям, начиная от топографии и кончая описанием одежды легионеров, очень большое внимание. Об этом очень хорошо написала Л. М. Яновская: «Любая подробность для писателя наполнена точным, конкретным смыслом. Он знает соотношение кентурий, когорт и легионов. Знает город, о котором пишет, расположение его дворца, и храма, и башен, и ворот. Знает местность, окружающую город, и дороги, бегущие от него, и дальние города, к которым ведут дороги» (Яновская 1983: 243).
Столь детальное изображение исторических подробностей чрезвычайно для любого исторического произведения. При этом, как верно отметила исследовательница, они не выпячиваются. Автор погружает читателя в быт, нравы и мир представлений людей того времени и делает это ненавязчиво.
Черты хроники проявляются и в пристальном внимании к событию. Допрос и казнь не просто описываются, но описываются с протокольными подробностями. Как ведет себя арестованный, как допрашивает его Пилат, как реагирует на поведение арестованного секретарь – все важно. Реакции секретаря превращаются в зеркало, отражающее необычность поведения осужденного и необычность же реакций Пилата.
Казнь троих осужденных описывается также подробно: какие соединения солдат, куда были выдвинуты, как они шли, какие позиции заняли, кто руководил казнью и как это происходило, как вели себя осужденные, как они страдали и умирали под лучами солнца, мучась от укусов насекомых, как смерть была зафиксирована. С другой стороны, изображены страдания Левия Матвея, пытающегося спасти Учителя от мучений и позора.
Черты хроники просматриваются и в вербализуемой установке на достоверность. В художественном произведении нет необходимости проговаривать установку на достоверность, декларировать соответствие действительности изображаемых событий, поскольку творимая художником реальность достоверна по определению. Она прецедентна. Это прием фольклорный, былинный («В славном городе во Муроме, во селе было Карачарове…»). Булгаков же дважды с помощью своих героев подчеркивает, что предлагаемая читателю история является не вымышленной, а достоверной. Это свидетельствуют герои романа – Воланд, Мастер, Иешуа, наконец.