— Нет… — пробормотал Далецкий.
Жорж провел рукой по лбу и сделал глубокомысленную физиономию.
— Лили — тю-тю!.. — с легким присвистом сообщил он.
Далецкий отозвал его в сторону.
— Куда девалась Лили? — спросил он взволнованным голосом.
— Уехала домой! — ответил Жорж.
— Отчего?
— Я, право, не знаю. Между нею и твоей женой, очевидно, произошла какая-то сцена…
— Моей женой? — удивился Далецкий.
— Да-да! — с кислой гримасой отозвался Жорж.
— Но каким образом они могли познакомиться?..
— Лили оказала какую-то помощь твоей жене. Ольга Алексеевна упала в обморок, увидев падение акробатки…
— Ну?
— Когда Ольга Алексеевна очнулась и увидела перед собой Лили, тогда и познакомилась с ней. Она пошла к тебе за кулисы, а Лили осталась с детьми.
— Дальше?
— Что же дальше?.. Я, право, не знаю. Ольга Алексеевна вернулась от тебя, и между нею и Лили произошла какая-то сцена. О чем они говорили, я не слыхал, но видел только, как Ольга Алексеевна схватила детей и поспешно ушла из сада, а Лили, чем-то огорченная и взволнованная, опустилась на скамью… Я подошел к ней, спрашиваю: «Что с вами?» Она посмотрела на меня как-то странно и говорит: «Я хочу домой!» Я проводил ее из сада, усадил в коляску, а сам с горя пошел в буфет и, как видишь, ужинаю и пью дешевенькое вино с очаровательной девицей. Кстати, нет ли у тебя до завтра десяти рублей, а то мне нечем заплатить по счету?..
Далецкий пренебрежительно достал из кармана десять рублей и подал Жоржу.
— Мерси! Вот за это мерси!.. — воскликнул обрадованный Жорж. — Я всегда знал, что ты в высшей степени благороднейший человек и никогда не откажешься выручить товарища… По правде сказать, я был в глупейшем положении! Меня просят угостить ужином, а у меня в кармане почти пусто. Ну, думаю, была не была… Сажусь за столик, спрашиваю две порции бараньих котлет и бутылку самого дешевенького вина. Если бы не ты, пожалуй, могло бы кончиться неприятностью, а скандалиться в присутствии дам у меня мало желания!.. Мерси!.. От самого искреннего сердца мерси!.. Могу теперь заказать даже по чашке кофе и по рюмке ликера.
Далецкий молча простился с Жоржем и пошел из сада. Он не знал, что ему делать и куда направиться.
К Лили нельзя: у нее, по всему вероятию, Рогожин. При одном представлении об этом у Далецкого болезненно сжалось и заныло сердце. Ревность жгла и терзала его, когда он воображал Лили в объятиях Рогожина.
На минутку у него мелькнула мысль ехать к Лили, чтобы испытать над ней свою власть. Приехать, вызвать ее и сказать: «Лили, поедем со мной! Я согласен бросить жену и детей и жить с тобой. Но и ты брось Рогожина! Это грубое животное недостойно касаться тебя!»