— Тут, за углом! — не раздумывая, отрапортовал Петр.
— Скорее туда!..
Лакей легко вскочил на козлы к кучеру, и карета тронулась с места, быстро набирая ход.
Отдав рецепт и оставив Петра дожидаться приготовления лекарства, Рогожин отправился к жившей неподалеку акушерке, адрес которой ему указал аптекарь.
У акушерки оказались гости: говор и смех наполнял всю ее небольшую квартиру. Человеку, вошедшему с улицы, здешняя атмосфера казалась душной и скверно пахнущей, но люди за столом ничего подобного не ощущали. Они чувствовали себя предельно комфортно и расслабленно.
Рогожин вошел в комнату, не снимая пальто и шапки. Он был так взволнован и озабочен собственными мыслями, что даже не заметил, что принес на своих сапогах снег, который уже начал таять, отчего на пороге немедленно образовалась лужа.
— Мне бы госпожу Сударикову? — извинительным тоном произнес Рогожин, мысленно решая, какая из трех находящихся в комнате женщин ему нужна.
Люди за столом смотрели на него с изумлением и недовольстом и, кажется, готовы были принять за сумасшедшего.
— Потрудитесь снять шапку! — сердито велела старшая из женщин, нахмурив редкие белесоватые брови. — Здесь вам не грошовый кабак.
Рогожин сконфуженно стащил с головы шапку и пробормотал какое-то извинение.
— Где здесь акушерка? — спросил он вслед за тем, с недоумением разглядывая обиженное и сердитое лицо выговорившей ему женщины.
— Я самая! — ответила та. — Что вам угодно?
— Прошу вас, скорее одевайтесь и едемте!
— Куда изволите?
— Тут недалеко. Я хорошо вам заплачу.
При упоминании денег акушерка перестала хмуриться, да и голос ее стал звучать уже не так строго.
— Да, что случилось, отец мой? — спросила она. — На вас же лица нет, словно за пожарной командой прибыли.
— Меня послал за вами доктор. Срочно необходима помощь одной даме. Умоляю вас, поспешите!
— А вы кто такой будете?
— Я Павел Рогожин.
Акушерка ахнула и заволновалась. Между гостями произошло суетливое движение.
Фамилия Рогожина, известная во всей Москве, по-видимому, произвела на всех должное впечатление. Люди за столом перестали с ленивым любопытством рассматривать гостя и сразу как-то подобрались, словно при визите околоточного полицейского. Но главное — сама акушерка перестала задавать вопросы и принялась в спешном порядке собирать свой нехитрый инструмент и одеваться.
Захватив какой-то потертый саквояж и надев с помощью одного из гостей старомодную, вытертую шубку, она вышла вслед за Рогожиным на улицу и, оробев, остановилась перед шикарным экипажем, не решаясь занять место в его бархатном салоне.