Теперь, они стали единым целым, одной сущностью, пусть она и не понимает еще этого. Он-то — знал.
Их обоих сжигала ее жажда, и вампир покорился этому зову, отрываясь от губ девушки, прижимая ее голову к своей шее, не в силах сдержать стон удовольствия, впервые ощущая, как ее клыки прокусывают его плоть, погружаясь в его тело, а губы, ласкают кожу мужчины. Руки Рины обхватили его, погружая пальцы в волосы, притягивая Михаэля сильнее
Мастер понимал, что стоило бы сдержаться, но… не сумел, с рычанием впиваясь в биение ее пульса, упиваясь ею.
***
— Я сказал, чтобы ты оставалась в покоях, Сирина. — Михаэлю, впервые за много сотен лет, было весело, и он знал, что она ощущает это.
— Я не слушалась тебя раньше, тем более, не буду делать этого теперь. — Легкая дымка тумана окутала его кожу.
Она испытывала нужду, горела потребностью его прикосновения. Он и сам, пылал этим. Но, у них были и другие проблемы…
И, если в ближайшие несколько минут Михаэль не спуститься в зал, где все еще ожидали Макс и Грегор — жизнь замка осложнится, совершенно определенно.
Хотя…, вампир задумался на секунду, искушаемый бесплотной лаской Сирины, они и сами могли решить все его проблемы. В конце концов, если эти двое убьют друг друга, ему станет намного легче.
Дьявол!
Он просто не хотел уходить от нее. Был, почти не в состоянии сделать это. Но, гори оно все в аду, Михаэль знал, на что шел.
А вот она — еще не поняла этого.
И, вампир был уверен, что Сирина не подарит ему такого. Черт, он почти предвкушал ее гнев, в состоянии представить себе ярость девушки.
Сейчас, она мало что понимала. Перерождение, слияние, дезориентировало разум Сирины, забирая ощущение реальности. Он помнил, свою потерянность, хоть и прошло так много времени.
Правда, у Михаэля все было иначе. Его разуму не было за что зацепиться, он блуждал в лабиринтах нового мироощущения, испытывая боль и муку. В конце концов, Вильгельм не для счастья создавал свои творения…
У Сирины был якорь, была опора, слияние не давало ей потеряться во всем этом. И, ее существование, в этот момент, было наполнено чистой эйфорией. Только желание…, нужда в их ласках…, в его крови… была в ее разуме в этот момент. Сейчас она определяла их шалость, а Вечный — с наслаждением, позволял ей это.
Михаэль теперь был основой ее мироопределения. И, ближайшие несколько дней, он будет мерилом всего для нее.
Зато потом, она заставит мужчину отплатить за подобное, усмехнулся Мастер, ни капли, не страшась предстоящего.
Ничто, отныне, не сможет изменить главного.
А, именно — его положение в ее мире, как и Сирины — в его. Оно, никогда теперь не поколеблется. Только смерть одного, убивающая обоих, в состоянии изменить этот расклад.