— Ага! — почти икая от счастья, согласилась я.
Всей шумной толпой мы зашли в шестикоечный номер, где в тот предновогодний момент отдыхали два товарища мужского пола. На одной кроватке полулежал крупный лохматый бородатый брюнет и держал в руках глянцевый журнал на очень нерусском языке. На подушке второго ложа покоилась белокурая головка со смеженными веками, а под одеялком угадывались контуры субтильного астенического телосложения.
Бородатый брюнет отложил печатный орган и воззрился на нас с непониманием. Измождённый ангел продолжал пребывать в объятиях Морфея. На тумбочке меж их кроватками высилась батарея клюквенных морсов от самых лучших производителей и бутылка минеральной воды стоимостью в месячную зарплату среднестатистического россиянина.
Ординатор выхватил из папки у медсестры историю болезни и в наступившей тишине экстатически зачитал какую-то трудновоспроизводимую славянскими органами речи имя-фамилию и рассказал анамнез. Мол, приехал этот господин из Турции с целью проверки чего-то там и, как водится, пил с русскими товарищами. Похмелиться с русскими товарищами не успел, потому что не то чтобы умер вчера, но приключилась у него почечная колика. Это только на первый взгляд словосочетание «почечная колика» весьма невинно. Для тех, кто не знает, поясняю, чем пациент с почечной коликой отличается от всех остальных в приёмном покое. Остальные стонут и плачут, а этот бьётся об стены, бегает, прыгает, падает, встаёт и бежит быстрее врача и персонала.
Заведующий принял весьма серьёзный вид. Все последовали его примеру. Он буравил глазами бородатого брюнета. Тот отвечал взаимностью. Только ординатор, не заметив неожиданно помеждународневшей обстановки, продолжал весело выкрикивать, чего сделано и как состояние иностранного товарища. Жестом остановив потоки слов, заведующий зловеще изрёк, глядя прямо в третий глаз брюнету:
— How are you?
— I’m fine! — ответил брюнет и натянул одеяло до подбородка.
— Where are you from? — не сдавался заведующий
— I’m from Krasnoznamenka! — не отступал брюнет.
— What is your name? — Анатолий Иванович достал из рукава последний козырь.
— His name is Vasya. His surname is Volobuykin, — доверительно сообщил заведующему ординатор.
Заведующий немедленно эвакуировался в коридор, чтобы сладко и в голос поржать. Вся толпа последовала за ним. У кроватки бедного Васи Волобуйкина осталась только я.
— Ой, — сказал мне Вася, — я и не знал, что теперь в больницах надо по-английски говорить.
— А не хрен чужие журналы брать! — веско сказала я Васе.
— Ну так турок… того… спит.