— Но я же не принимаю в партию, Аня, — возразил я еще раз.
— Не волнуйся, директор, я не сомневаюсь, что в партию ты не принимаешь. Речь идет о другом. Мне приходится существовать, а не жить полной духовной жизнью, третий год я уже на заводе, здесь, на бетонном — лаборанткой! Рабочих в партию принимают с меньшими лимитами. Через месяц заседание парткома: будет решаться и мой вопрос о переводе из кандидатов…
— Но я не влиятельный человек на заводе, Аня.
— То, что ты не влиятельный, я знаю… Но начинаю понимать, что ты еще вдобавок и нетерпеливый!
— Извини, слушаю дальше, — определился я.
— Все бы хорошо, — продолжала Аня, — но у меня есть, так сказать, партийное задание, сколотить художественную агитбригаду на заводе — тогда переведут в члены!
— Ну, хорошо, а чем я могу быть тебе полезен в этой ситуации?
— Как тебя зовут? — вот уж совсем неожиданно спросила меня Аня.
— Сережа, — ответил я с тем удивлением, что ведь до сего момента она, действительно, не знала моего имени…
— Сережа, — жалобно обратилась ко мне Аня, агитбригаду я уже сколотила, но у меня во время ее выступления согласно сценарию из парткома, рефреном демонстрируются кадры одного документального фильма, а наша киноустановка, передвижная…
— „Украина“, что ль? — спросил я, начиная понимать, в чем дело.
— Да, кажется, „Украина“, — ответила Аня. — Она поломалась. У тебя в кинотеатре — есть такая установка, мне подсказали в парткоме.
— Есть, — покровительственно подтвердил я.
— Выручи, Сережа. Мне нужна она будет только два раза: показать выступление представителям парткома и отстреляться на отраслевом смотре художественной самодеятельности.
— Хорошо, — обрадовался я. Представлялась возможность продолжить наше знакомство!.. И я протянул Ане чистый лист бумаги и ручку. — Вот, — предложил я, — напиши, куда и когда надо будет привезти установку.
Я провожал Аню. На ступеньках кинотеатра мы остановились.
— Вот что, Сережа, — вдохновилась она, — поскольку мы с тобой волею судьбы еще не раз встретимся, дам-ка я тебе почитать сборник рассказов. Они написаны одним очень близким мне человеком. Это вот, — она вытащила из своей сумочки книжицу небольшого формата в красном переплете и по-дала ее мне, — держи, они никогда не были официально опубликованы, всего лишь отпечатаны на пишущей машинке!
Я бегло пролистал ее.
— Спасибо, почитаю, — сказал я.
Мы попрощались. Девушка решительно спустилась по ступенькам кинотеатра и направилась через площадь к троллейбусной остановке.
Я следил за ней озадаченным взглядом и чувствовал себя снова неким загустевшим существом. Но обнаружил себя стоящим с книжкой под мышкой когда мимо меня по ступенькам поднималась с заплаканными глазами, причитая на ходу, уборщица Лидия Ивановна.