— О, Господи! Горе-то, Сергей Александрович, обратилась она ко мне. — А я вечером хотела „горько“ кричать, у Наталки… Кровоизлияние в мозг! В больнице теперь, бедненькая… Господи! Чем кончится-то все это? Помоги ей, Бог!.. Невестушка, а свадьбы не вышло…
В тот же день
В тот же день, в день, как я буду понимать позже, начала великого пути Посвящения, — в день беды на площади, стало по иному высвечиваться не только личное, но и мое общественное, служебное…
— Сергей Александрович! — окликнул меня в малом фойе киномеханик Палыч, — до каких пор это будет продолжаться?!
— Что случилось? — опешил я перед подобным тоном. Раньше Палыч никогда еще не позволял себе, по крайней мере со мной, так себя вести…
— Где ваш художник?! — прокричал требовательно Палыч и состроил мне мерзкую гримасу.
— Во-первых, Палыч, я не шестилетний мальчик и не надо на меня кричать. Во-вторых, зачем он, художник, вам вдруг так скоропалительно понадобился? И, в-третьих, это вовсе не мой художник, а художник нашего кинотеатра! — я немного разозлился на последней фразе, а Палыч этого словно ожидал, как добычу!
— Нашего, вашего, — вы директор, вы и отвечать будете!
— Перед кем и за что? — возмутился я.
— На завтрашний день, да будет вам известно — рекламы нет!
— Как нет?! — удивился я.
— Да вот так! Нет! Пойдемте со мной, сами убедитесь!
Мы вышли на площадь. И действительно, рекламные стенды были пусты. Щитов с рекламой на завтрашний кинофильм не оказалось и в мастерской художника. Не оказалось художника и дома, который стоял напротив кинотеатра: как выяснилось, он уехал на пару дней к родителям в деревню. Я был разъярен, но старался не очень-то показывать себя с этой стороны… Затравленный криками Палыча, я, словно зверек, поскорее юркнул в свой кабинет. Надо было срочно найти любого другого художника, но реклама должна была быть вывешена сегодня, ибо завтра будет невероятный скандал, и я его уже предчувствовал. Я обзвонил всех своих знакомых. И все-таки мне удалось за десять рублей, за свой счет, конечно же, договориться с одним знакомым моего знакомого. Последний приехал буквально через полчаса и тотчас приступил к написанию рекламы.
„Ну, погоди, — думал я о своем художнике. — Приедешь ты из деревни, я тебе устрою!..“
Раздался телефонный звонок. Я поднял трубку и постарался как можно спокойнее произнести:
— Алло…
— Алло, — отозвались в трубке, — это директор кинотеатра?
— Да, директор у телефона.
— Сергей Александрович! — в приказном тоне прозвучал голос какой-то женщины в трубке. — Вы творите у себя в кинотеатре, что хотите! Это — безобразие и произвол!