Заметим, что Троцкий до того, как ему оставили его драгоценную обувь, находился в заключении больше года и сменил за это время Кресты, Петропавловскую крепость(!), Дом Предварительного Заключения и здание суда, куда его привозили и откуда его назад на кичу отвозили, а потом он еще и по этапу пошел. Ну ладно, хочет человек нас уверить, что его за все это время ни разу не раздевали и не разували, ни разу швы не прощупывали, ни разу не велели язык показать и ни разу пальцем в задний проход не слазили, значит так тому и быть, в конце концов всему передовому человечеству известно, что царские "сатрапы" и "жандармы" были тупые, так что не удивительно, что они и паспорт и золотые просмотрели. Прошляпили, проподошвили, ну или прокаблучили.
Вопрос в другом – каждый из нас износил в своей жизни не одну пару домашних туфель. Каждый из нас, выбрасывая прохудившиеся после паругодичной носки тапки, видел, что происходит с куском картона, в "подметку вшитым". Остается от него труха. А ведь мы в тапочках только от кресла до телевизора и обратно. Мы в тапочках на прогулку в тюремный двор не выходим, а злобное царское правительство, заботясь о здоровье заключенных, их каждый божий день, в любую погоду, rain or shine, выгоняло на прогулку, а там заключенные шлеп-шлеп по лужам, по слякоти, а то и по снегу. А потом назад в камеру. А потом товарища Троцкого погнали по этапу, в январе месяце, а на этапе – из вагона в вагон, из телеги в телегу, а временами и пешочком. А потом в теплое помещение, а потом опять на мороз. Топ-топ, топ-топ, а в подошве "отличный паспорт", а мы его топ-топ, топ-топ. Подошва намокла-высохла, намокла-высохла. А товарищ Троцкий этаким топтуном эту подошву изо дня в день, полтора года, топ-топ, топ-топ. Красота. Не красота даже, а красотища. Ну ладно, оставим пока в покое краснокожую паспортину, мы к ней попозже еще вернемся. Сделаем зарубку и пойдем дальше.
Приговоренного к ссылке Троцкого сперва довезли до Тюмени. В вагонзаке. Из Тюмени ссыльных отправили дальше на санях, не забудем, что на дворе – январь месяц. Товарищ Троцкий живописует: "Из Тюмени отправились на лошадях. На 14 ссыльных дали 52 конвойных солдата, не считая капитана, пристава и урядника. Шло под нами около 40 саней. Из Тюмени через Тобольск путь тянулся по Оби. Каждый день мы продвигаемся на 90-100 верст к северу. Благодаря такому непрерыному передвижению, убыль культуры – если тут можно говорить о культуре – выступает перед нами с резкой наглядностью. Каждый день мы опускаемся еще на одну ступень в царство холода и дикости. На 33-й день пути мы доехали до Березова."