– Так ты сама меня попросила, – сморщила лобик Джина. – Тебе стало душно, ты и попросила. – Джина снова пожала ее запястье и снова повторила с чувством: – Бедная девочка, если бы я знала, что ты в первый раз, я бы никогда тебе не позволила. Ну может быть, затяжку-другую, не больше.
«А трусики?» – хотела спросить Элизабет, но не спросила. И оказалось, что правильно сделала.
– А вот почему после тебя на полу трусики остались, этого мы не знаем, – снова заржал с водительского сиденья Бен. Он держался за руль одной рукой, смотрел ей прямо в глаза и хохотал. – Заботливо, значит, заходим вечером проверить, как там девочка, не нужна ли помощь пострадавшей. А что видим? Видим, что девочки нет, а вместо нее на полу одни лишь трусики. Такое вот превращение… Зачем ты их сняла, как, для чего? Сплошная загадка, – выговаривал он сквозь смех. – Может быть, они тебе мешали? Может быть, ты решила порукоприкладствовать под кайфом? – Тут он сбился, он просто задохнулся хохотом.
– Не обращай на него внимания, – Джина воспользовалась паузой, – он, как всегда, дурачится. – И она улыбнулась, и слегка пожала плечами, мол, что с него возьмешь.
– Но я их теперь тебе не отдам, – совладал с голосом Бен. – Они теперь моя добыча.
– У него целая коллекция, он их собирает, – снова пожала плечами Джина и повторила: – Не обращай внимания. Он хороший, забавный, его просто надо воспринимать таким, какой он есть.
Элизабет кивнула и тоже пожала плечами, видимо, соглашаясь принимать забавного Бена таким, какой он есть.
– Ну так что, ты готова? Поехали? – спросила Джина. Каждое ее слово, каждый взгляд, каждое движение были пропитаны заботой, нежностью – на них нельзя было не откликнуться.
– Куда? – не поняла Элизабет.
– Она и этого не помнит, – снова захохотал Бен.
– На корты, – пояснила с улыбкой Джина. – Мы же вчера договорились в теннис пойти поиграть. Ты сказала, что ты в теннис играешь.
– А мы, кстати, большие любители, – добавил Бен и зашелся новым приступом хохота, словно сказал что-то неимоверно смешное.
– Конечно, – согласилась Элизабет: ей не хотелось признаваться, что она даже этого не помнит. – Я почти готова, только пойду ракетку возьму и надену что-нибудь на ноги.
– Да не надо тебе ничего, – проговорил Бен, почему-то резко оборвав смех, так что получилось немного искусственно. – У нас куча ракеток.
– Да-да, – закивала Джина. – А спортивные туфли я тебе дам, у меня несколько пар в багажнике, размер у нас, кажется, совпадает. И носки.
– Давай, садись, чего время тянуть, – повторил Бен, а Джина снова взяла Элизабет за руку и пожала мягко, ненавязчиво, и так же мягко чуть-чуть потянула в сторону «Бьюика». Элизабет легко поддалась – да и почему было не поддаться, ведь оказалось, что ничего плохого вчера не произошло, а значит, никакого зла ни Джина, ни Бен ей не причинили. И не желали. Наоборот, они были ласковы, заботливы и предлагали свою дружбу ей, почти девчонке, которой еще расти до них и расти. И она села в машину.