Желтоватый, мягкий свет поначалу показался неестественным. Потом стало понятно – комната квадратная, небольшая, намного меньше той, где за письменным столом сидел, откинувшись на кресле, мертвый человек. Она была завалена газетами, журналами, какими-то пакетами, ящиками с наклейками адресов.
«Видимо, это комната для почты, – подумала Элизабет. И тут же ответила сама себе: – Какая разница». Она огляделась. На обитой красным деревом стене висел телефон.
Элизабет смотрела на телефон и не могла сообразить – чем он может помочь? Наверное, может, но чем? Потребовалось закрыть глаза, сконцентрироваться. По телефону можно позвонить, наконец всплыла тяжелая, неуклюжая догадка.
«Позвонить, – повторила она за собой. – Но зачем, кому?»
Помогли плотно закрытые глаза, они не пропускали внутрь болезненно желтый, слишком электрический свет.
«Влэд», – прорвалось спасительное имя. И сразу вслед за ним чехарда – мгновенные вспышки воспоминаний: глубокие, полные чувств глаза, в них любовь, обещание уберечь, защитить.
Она подошла к телефонному аппарату на стене, осталось только вспомнить номер. И она его вспомнила.
Он ответил сразу, хотя была глубокая ночь. Будто сидел рядом с телефоном, дежурил перед ним. И голос его был встревоженный, но именно таким ему и полагалось быть, полным ожидания и тревоги. Она не ошиблась.
– Влэд, – прошептала она, не потому что боялась, что ее услышат снаружи, а потому что не могла говорить громче, что-то произошло с голосом, теперь он мог только шептать.
– Да, – ответил он и замолчал, не узнавая.
– Влэд, – прошептала Элизабет снова.
– Лизи, это ты?! – произнес он, как бы не веря, а потом сразу, без перехода закричал: – Лизи, девочка моя, это ты! Ты где? Гд е ты, что с тобой?! Ответь, ты где? Я ждал тебя? Я по-прежнему жду. Ты где? Ты жива?
От кричал, не оставляя перерыва между словами, наезжая словами на слова, она не могла втиснуть свой голос между ними. Потом он, похоже, всхлипнул, но она не была уверена, просто он вдруг замолчал, в трубке раздались хрипы, а может быть, это были помехи.
– Сколько меня не было? – голос так и не оправился, губы выдавливали тихие, чужие звуки.
– Долго, Лизи, очень долго, – слова снова хаотично покатились по проводам, пытаясь обогнать друг друга. – Больше двух месяцев, вернее, два месяца и восемь дней, я уже с ног сбился, не знаю, где и искать. Гд е ты? Ты здорова? Я уже не знал, что и думать.
Она начала шептать в ответ, Влэд не понял, они говорили одновременно, не слыша друг друга, пока она наконец не затихла.
– Что-что? Ты что-то сказала? – переспросил он.