Лестница привела в квадратную комнату — пустую, белую, без окон. Мягко светил плафон. Чернела обитая кожей дверь. Яр дернул её.
Он оказался в небольшом зале. Блестел светлый мрамор, горели электрические канделябры. За овальным столом сидели похожие друг на друга люди — в тёмных костюмах, с гладкими неподвижными лицами.
— Что вам угодно? — бесцветным голосом спросил один.
— Мне угодно выбраться на перрон, — резко сказал Яр.
Человек невозмутимо разъяснил:
— Вам следует вернуться. Выход на перрон через соседнюю дверь.
Яр шагнул назад — он забыл в этот миг, что в белой комнате другой двери не было.
Впрочем, и самой комнаты не было. Яр увидел что-то вроде большого склада. По нему сновали молчаливые люди в серых халатах. Они грузили на тележки с мягкими колёсами длинные тюки.
В этой молчаливости, в тусклом свете лампочек, в запахе грязной ткани была тоскливая мрачность. Словно грузили обёрнутые мешковиной трупы. Но, конечно, это не так. У стен Яр заметил штабеля каких-то одинаковых гипсовых статуй. Скорее всего, их и увозили куда-то.
Яр прошёл через склад. Ему смотрели вслед, но ничего не говорили.
За складом был светлый коридор с окнами в одну сторону. Окна оказались распахнуты. Яр увидел наконец платформу, заросшие рельсы, на них дырявые товарные вагоны и мятые цистерны. Две нитки рельсов не были ржавыми, они блестели среди зелени. По ним подтягивался к платформе поезд с аккуратным паровозиком и зелёными вагончиками.
Искать выход на перрон — значит опять запутаться в дурацких переходах и подвалах. Проще было прыгнуть вниз — окна тянулись невысоко от земли, на уровне второго этажа.
Яр опёрся ладонями о подоконник… И услышал:
— Ярослав Игоревич, подождите…
Яр замер. Шевельнул плечом, ощутил мышцами груди спокойную твёрдость пистолета. Оторвал от подоконника ладони и медленно обернулся.
В двух шагах стоял человек в чёрном костюме. В белой сорочке с тёмным галстуком. Среднего роста, сухощавый. С приветливым лицом без морщин. С гладкой чёрной причёской — такой блестящей, будто голову помазали дёгтем.
— Ярослав Игоревич, не могли бы вы уделить мне две минуты?
Человек говорил странно: губы его почти не двигались и лицо не менялось. Но голос был приветливым.
— Да, если две минуты, — как можно спокойнее отозвался Яр. — Я спешу.
— Я знаю. Об этом и речь… Куда-нибудь пройдём или побеседуем здесь?
— Здесь, — сказал Яр.
— Как угодно… — Человек отошёл к стене против окна, слегка прислонился, взялся за тонкую трубу, которая шла сверху к решётчатой батарее отопления.
— Я слушаю, — сказал Яр.
— Ярослав Игоревич, вам не следует разыскивать мальчика…