— И это тоже, — охотно согласился Хирел. — А ямоей. Твой отец утверждает, что его бог не позволит мирного союза наших империй. Мой отец заявляет, что мы не должны допустить варварского натиска с востока. И тем не менее мы с тобой — это мы. Признаюсь, мне будет нелегко смириться с твоей смертью.
— С чего ты решил, что тебе это предстоит? — Тогда покорись мне. Покорись мне сейчас и поклянись, что будешь служить мне, когда я стану императором.
Сареван подскочил и уселся на кровати. Истома, сковавшая его тело после священнодействий Хирела, полностью исчезла. Отметина на его руке вспыхнула сильнейшей болью. Но он засмеялся, хотя это было больше похоже на вопль.
— Ты кое-что забыл, львенок. Ты забыл, кто я такой. Аварьян не только бог моего отца. Он и мой бог, и он управляет мной. Он… все еще… управляет мной.
Все еще. Сареван засмеялся громче и непринужденней, успокаивая боль, которая вела его через безумие к благословенной милосердной ясности. Аварьян. Пылающий Аварьян. Никакому магу не под силу разлучить его с единственным сыном его единственного сына. Он был здесь. Он был этой болью. Он…
Щеки Саревана обожгло. Он качнулся от ударов Хирела, моргая, но продолжая улыбаться. — Ты что, сошел с ума? — заорал на него Хирел. — Нет, — сказал Сареван. — Я безумен не более, чем когда-либо.
Юноша зашипел как кот, сунул руку в карман своего кафтана и вытащил ее, дрожа и сверкая глазами. — Знаешь, что это такое?
Смех, радость и даже безумие исчезли. Предмет в ладони Хирела светился не только от падавших на него солнечных лучей, но в его середине прятался мрак, который корчился и извивался, словно зверь в агонии. Еще это было похоже на медленный смертельный танец. Это притягивало Саревана, заставляло опускаться все ниже и ниже, призывало, шептало, обещало: «Иди ко мне, и я снова сделаю тебя сильным. Иди ко мне, бери меня, владей мною. Я твоя сила. Во мне все волшебство, которое ты потерял. Возьми меня — и исцелишься». Сареван натужно выдохнул: — Убери это… убери…
И предмет исчез. Медленно, очень медленно он исчез в складках расшитого кафтана.
— Нет! — закричал Сареван. — Не туда! — Он с яростью выхватил камень и отшвырнул прочь. Камень упал как звезда, продолжая шептать. Сареван стиснул запястья Хирела. — Как часто это касалось твоей кожи? Как часто? Мальчик испуганно заморгал.
— Только сейчас. И когда я впервые взял его в руки. Мне не нравится держать его. Но…
— Никогда, — сказал Сареван, задыхаясь от гнева. — Никогда больше не трогай его. Это смертельно.
— Но ведь это всего лишь драгоценность. Хотя и связанная со смертью. — Это орудие черной магии.