Напряг память. Всё верно. Посадки на ранчо так и идут, что обязательно сомкнутся в единый массив. Это, выходит, собирается товарищ сержант превратить степь в лес. Не всю, конечно, но, сколько рука дотянется. Отличный замысел. Нет причин ему мешать. Кстати, на эту тему неплохо бы и самому подумать. Он прожил в этих местах год, видел, что происходит во многих посёлках и их окрестностях. Равнину к западу от реки вообще исходил своими ногами. И картина складывается ясная.
Летние дожди редки, невыразительны, и даже луж не образуют. Всё уходит в почву, иссушенную жарким солнцем. С конца ноября и до средины февраля осадков выпадает много. Но бурных потоков или существенного подъема уровня воды в реках нет — всё уходит в землю, которая в этот период буквально набухает. Хотя, кое-что досачивается и до русла их реки, или стекает в море, особенно на юге. Степь там — самая сухая. Кусты или деревья в тех местах — редкость. Ходили они с Зоей, кажется этой весной, и… кажется, целая вечность прошла. Это получается, что если у самого синего моря аккуратненько сделать так, чтобы дождевая вода осталась на берегу… надо с Ниязовым потолковать. Слишком просто. И, похоже, он не о том думает. Нужен шёлк, и понятно, что для этого делать. Нужна шерсть, и непонятно где её искать. Срочно требуется строить школу, иначе вся их, какая уж есть, культура, растворится в повседневных заботах. И ещё требуются проводники, изоляторы, постоянные магниты, иначе они не то, что радиостанций — обычных моторов или генераторов, взамен износившихся, не сделают. А он — о природе решил заботиться! Хотя, кто сказал, что нельзя прожить без электричества. Человечество им и двухсот лет не пользовалось. И ведь жили до этого как-то. Правда, в основном, плохо и недолго.
Ух! Нельзя так много думать. Если он не ошибается, сегодня Рипа должна добраться до Пасеки. Соскучился.
Задумчива была его Репка, и настолько ласкова, что стало ясно — ждёт их опять нечто неожиданное. Они ведь уже год вместе, и какой год! Однако не торопился с разговором. Сама всё скажет. Наверняка опять что-то демографическое над ними нависло.
Осмотр построек Славкину супругу порадовал. Наконец-то нормальное по всем параметрам жильё. Тёплый пол, большие окна, никакой скученности. Потом она о чём-то разговаривала с женщинами, которым предстояло здесь жить — скорее всего, благословляла на рождение детей — и давала всякие советы. А ведь, действительно, условия для жизни на Пасеке — самые лучшие. И меньше, чем за месяц управились, навалившись разом. Хотя на ранчо и в Вишнёвке народ тоже неплохо устроился. И в Солеварне.