Ребята сидят вокруг керамической печурки, на которой «доходит» вечерняя похлёбка из топинамбура с собачатиной. Начало апреля — время контрастов. Днём все трое расхаживали в юбках и пелеринах на голое тело, а теперь просунули головы в прорези волчьих безрукавок и подпоясались. Старая одежда ветшает, бельё превращается в тряпьё. Ткань из верёвочной травы груба, так что шаровары из неё надевают не всегда. Мужчины не видят ничего зазорного в том, чтобы походить в шотландском стиле. Нужны: шерсть, лён, хлопок, шёлк — да что угодно.
— Наверное, ты мечтаешь о том, чтобы сейчас из-за скалы вышла пуховая козочка и сказала: «Ме-е», — Зоя что, начала читать его мысли? — Действительно, там, в подвале со мной что-то произошло, — девушка помешивает варево. Чуть-чуть не готово мясо, а топинамбур напротив, переваривается. — Пока были гипотезы, гадания, всё казалось нереальным кошмаром, который развеется, как только мы отыщем людей и заживем по привычным законам, правилам, обычаям. А теперь всё! Точка! Мы — действительно — всё человечество. Права твоя Репка, о будущем надо думать не только головой и руками, но и этим самым местом. Причинным, как иногда выражаются.
Зина молчит. Похоже, последнее положение она не вполне уяснила. А Славка понял, что его только что возвели в статус двоежёнца. Официально. Или племенного жеребца? Надо немножко прояснить это место.
— Понимаешь Зоя, ты ведь, скорее всего, кроме меня никого к себе не подпустишь?
— Возможно. Пока не знаю. Нельзя перемениться за несколько часов. Но твои измены… нет, не то слово. В общем, к твоим, но не моим детям буду относиться, как к своим, а к их матерям — без гнева. Большего пока обещать не могу. И с Репкой своей уже не прячьтесь так, вам же бывает ужасно неудобно.
— Ты что, подсматривала? — Славка слегка обескуражен.
— Чуть не убила вас. Мишка лук отобрал, а Гаечка так на меня кричала…
Зинка, похоже, всё поняла. Она только кажется маленькой, а вот, поди ж ты, шмыгнула носом, снимая горшок с печки. Какая всё-таки гадость у них сегодня сварилась! А на завтрак это придется доедать холодным. Бр-р!
* * *
Пешня — это лом с деревянной рукояткой. Жало из хорошей стали, откованное на манер долота — наверное, кузнецы развернули пружину автомобильной подвески — и точеная дубовая рукоять. Переводить драгоценный металл на ломы они себе позволить не могут. Этот инструмент легче и значительно эффективней. Забавно, а ведь в их мире всё наоборот. При машинном производстве заточенная двух сторон железная палка легко вытеснила древнее приспособление, не воспетое ни одним поэтом. Кажется, у Шолохова он встречал упоминание, единственный на его памяти человек искусства, похваливший это достижение человеческой мысли устами своего героя.