* * *
Это было похоже на возвращение с войны. Так странно было жить в мире, где не надо ежедневно бороться за выживание. Просыпаться. Пить кофе. Не спеша заниматься… заниматься тем, чем хочется.
Алла обкладывалась журналами и книгами. Сима терроризировала бутики. Ирина наматывала километры в пеших прогулках по городу. С Томиной подачи они обзавелись компьютерами и, устав от привычных удовольствий, бродили в Интернете.
Наверное, в Алле Волыновой действительно погиб прекрасный ученый. Ее рецепты были всегда эффективны и невероятно просты. Дешевое и общедоступное аптечное средство она, как по мановению волшебной палочки, превращала в чудодейственную косметику, убойное средство против простуды… в яд. Даже Интернет она приняла не так, как Сима и Ирина — не как средство общения с незнакомыми людьми. Он обрадовал её возможностью новых сведений о химикатах и лекарствах. Она не заметила хлопот Ирины по благоустройству своей квартиры, и в конце концов та бросила напрасные усилия привести в порядок пропахшее медикаментами жилье. В самом деле, евроремонт — это здорово, но сколько он протянет, если только что застеленное покрытие пола назавтра оказывалось прожженным каплями едкой кислоты, а потолок вокруг светильников начинал покрываться буквально на глазах кругами мерзкого вида желтой копоти. Это от горячих ламп происходил конденсат каких-то паров при очередном эксперименте Аллы.
Да что там евроремонт! Ирина подозревала, что если б она не следила бдительно за процессом приготовления и поедания пищи, то Алла вполне могла в состоянии поглощенности новыми идеями проглотить что-нибудь из своих изобретений и отойти в мир иной, даже не заметив этого. Поэтому Ирина тихо прекратила борьбу за уют в доме. Впрочем, и без этих хлопот она была тихо и умиротворенно счастлива. Накормив Аллу завтраком, натянув джинсы и куртку, она отправлялась в поход по любимым местам. Так она проводила время последние пятнадцать лет своей жизни, в любую, даже самую холодную и слякотную погоду. Просто бродила, не заходя ни в музеи, ни в галереи, хотя живопись, а особенно скульптуру любила и знала по книгам. Просто ей всю жизнь трудно давалось любое общение. Даже если это была просто толпа незнакомых людей на выставке. Даже если просто нужно было строго обратиться к заболтавшейся кассирше, чтобы купить билет. Полная уверенность в собственной ничтожности, невесть откуда приобретенная, обрекла её на вечное и полное одиночество в городе, полном живых людей!
Но теперь все было по-другому. В назначенное время ей надо было непременно вернуться домой, чтобы приготовить обед. Иначе Алла запросто заглотнет какую-нибудь гадость. Правда, почувствовав проблемы со здоровьем, рассеянная химичка сама же легко окажет себе любую помощь. Но всё же Ирину теперь кто-то ждал дома. Кто-то, кто не даст её в обиду, если снова найдется ничтожество, желающее самоутвердиться за счет ее слабости. У нее есть такие подруги! И, кутаясь в серенькую курточку с сереньким мехом, она радостно улыбалась, вышагивая по раскисшей от реагентов, обильно раскиданных по тротуару для ускоренного таяния льда, каше из воды и грязного снега.