— Ждём Томку! — Алла была категорична.
— Ага! Мы ждём Томку, а Симке в койку?! Я не шлюха! Сама ложись!
— Я бы легла, если б это было нужно для дела! Подумаешь, невинная девица нашлась.
— Ну и ложись!
— Если я лягу, твой Померанский в окно из своего шикарного офиса выбросится. Забудет даже, что он великий мафиози.
— Господи, да где ж этот проклятый санаторий? Что она, в конце концов, думает? Не могла мобилу с собой взять?
— Влюбилась наша глупая корова, вот и все дела, — зло фыркнула Алла.
— Томка не корова! Если б не она, нас бы всех еще той весной по заливным лугам собирали. Синих, распухших и жутко вонючих.
— Почему?
— Потому что утопленники вообще плохо пахнут. А те, которые химией баловались, — особенно! Ну, где же, где эта чёртова Томка?! Где она?!
— Да зачем она тебе сдалась?
— Томка все придумала и сочинила. Томка — мозг! И она должна думать, а не трахаться где-то у чёрта на куличках!
— Правильно! Трахаться у нас должна ты, потому как ты не мозг, а наоборот, совсем другой орган.
Сима от такого беспардонного объяснения взъярилась не на шутку, но светская выучка даром не прошла. Она преспокойно шагнула к обидчице и, скрестив руки на груди, уперлась в нее насмешливым взглядом:
— Ладно, Аллочка. Если Томка — мозг, а я — пиписька, то ты у нас кто?
— Я, Симочка, тоже мозг. Только костный, поскольку отвечаю за химический компонент организации.
— А по-моему, ты, Аллочка, худая задница, — торжественно отчеканила светская львица. — Только желчный пузырь у тебя удалили, потому что желчь из тебя льётся вёдрами!
Пощёчина треснула сухо, как петарда. Потом вскрикнула Алла: каблучки — тайное оружие женщин, и не только при покорении мужских сердец. О, этим оружием прелестная Серафима владела в совершенстве. Получив оплеуху, красавица не стала терять времени, а каблук ее туфельки был так же опасен, как клык дикого кабана-секача. На Аллиной коленке вспухла и засочилась кровью рваная глубокая царапина. Но, падая, Алла ухватила противницу за край скромненького нежно-лилового платья. И рухнули обе. Какое-то время они с натужным пыхтением возились на полу, каждая старалась как можно больнее поразить соперницу. Позорная бабская драка.
— А-пфс! — Целое ведро воды выплеснулось на дерущихся женщин, и, захлебнувшись, они невольно отпустили друг друга. Никто из них не обратил внимания, что Ирина, молча наблюдавшая за ссорой, тихонько вышла в ванную.
— Алка, какая же ты дура! — поднявшись на ноги, Симочка первым делом побежала к зеркалу. — Та-а-ак, колготки пали смертью храбрых, ну и хрен с ними. Опа! И койка отменяется! С такими царапинами на морде близко нельзя подходить к мужикам.