ГЛАВА 4
СЛАВА И БЕССМЕРТИЕ
— А я наблюдал за тобой, — объявил Эйдриан, когда им с Бринн удалось остаться наедине в лесу за пределами Кер'алфара.
Девушка посмотрела на него с любопытством. Каковы бы ни были ее чувства, внешне она оставалась совершенно невозмутимой. Казалось, ни хвастливый тон Эйдриана, ни скрытый намек на то, что он узнал какой-то из ее секретов, совершенно не волновали, да и не могли волновать тогайранку.
— Я говорю о той ночи, когда ты на скаку стреляла из лука по мишеням, — пояснил мальчик.
При этих его словах темные глаза Бринн сердито вспыхнули.
— Я каждый день по нескольку часов упражняюсь в своем джона-чук клей, то есть в тилквест-мартиал, — ответила она, назвав искусство стрельбы из лука на скаку сначала по-тогайрански, а затем на языке эльфов. Спокойствие вновь вернулось к девушке. — Большинство воинских приемов тогайранцев связано со стрельбой из лука на полном скаку. И потом, насколько я знаю, эльфы не делают такой уж тайны из этих испытаний.
Со стороны казалось, что ей скучно объяснять простые вещи глупому мальчишке.
Однако Эйдриан пропустил ее слова мимо ушей; он давно научился распознавать истинное состояние тех, кто находился рядом с ним. Невозмутимость Бринн была не более чем уловкой.
— Я видел тебя ночью, на поле, — продолжал он. — На шесть мишеней они дали тебе всего восемь стрел и не совсем справедливо оценили один из твоих выстрелов.
По смуглому лицу тогайранки промелькнула едва заметная тень, а глаза вновь вспыхнули сердитым блеском.
— Эльфы знают, что ты подглядывал? — тихо спросила она.
Эйдриан равнодушно пожал плечами, словно это обстоятельство его совершенно не волновало. Но теперь Бринн удалось сбить с него мальчишескую спесь. Придав своему голосу бесстрастное выражение, она сказала:
— Если и не знали, то знают теперь. Мы с тобой давно поняли, что почти любое наше слово, сказанное в пределах Эндур'Блоу Иннинес, почти любой наш поступок становятся известными эльфам. Не исключено, что и сейчас кто-то из них уже спешит передать твои слова госпоже Дасслеронд.
Самодовольная улыбка сползла с губ мальчика.
— Эльфы не говорили, что мне нельзя видеть твое испытание, — попытался возразить он.
Тогайранка только улыбалась, удивляясь странному несоответствию между обликом и мышлением юного Эйдриана. Он, несомненно, превосходил ее в воинском искусстве; скромная Бринн признавала это с готовностью. Своими успехами он вообще превосходил всех рейнджеров прошлого, включая и своего легендарного отца. Вот уже несколько лет, как он одерживал верх в каждом тренировочном поединке между ними. Более того, в свои неполные четырнадцать этот мальчик был способен на равных померяться силами со многими эльфами, что изрядно их удивляло. И дело было вовсе не в том, что они считали себя непобедимыми. Едва ли не каждый рейнджер, готовый покинуть Эндур'Блоу Иннинес и отправиться в большой мир, тоже мог на равных противостоять почти каждому из эльфов, поскольку люди превосходили их как ростом, так и физической силой. Но, во-первых, Эйдриан еще не закончил обучение, а во-вторых, он все еще был очень юн. И его мышцы были мышцами подростка. Эльфы впервые проигрывали человеку, поскольку он проворнее их владел мечом и был более изощрен в приемах его применения. Бринн знала, что владеет мастерством верховой езды лучше Эйдриана, а в стрельбе из лука они обладают одинаковым мастерством. Она не хуже него умела выслеживать диких зверей и незаметно подкрадываться к ним. Однако во всем остальном, из чего складывалось обучение рейнджера — от способности быстро бегать и умения добывать огонь до сражения на мечах, — ее приятель, который был моложе на целых пять лет, не знал себе равных.