Себастьян издал еще один неясный звук. Хоуп решила, что он сконцентрировался на танцевальных па. Леди Торп смело ввела новый венгерский танец, назвав его «Галопом Римавски». К счастью, это был весьма простой и очень захватывающий танец, немного похожий на быстрый вальс, причем пары образовывали большой круг вокруг танцевальной площадки. Скольжение... объятие... и все это чередовалось.
– Тетя Гасси может быть весьма настойчивой и убедительной, но, полагаю, леди Элинор не менее упрямая личность. Их, э-э-э, зарождающийся спор был определенно взрывоопасным, но результат получился удивительным. Ты со мной согласен?
Он закружил ее. И снова скольжение, объятие, затем вновь скольжение. Он наблюдал за ней своими голодными, нежными глазами. То, как он умел гипнотически смотреть на нее, никогда не перестанет волновать ее, всегда будет заставлять трепетать ее тело.
Он мягко прорычал:
– Мне безразлично, одета леди Элинор, как серый призрак или как леди Годива. Ночь только началась, играет музыка, и я держу тебя в своих руках. Но не так, как я хотел бы... Я бы предпочел тебя целиком.
Он смотрел на нее тем с неутолимым и нестерпимым голодом, от которого по ее телу расползалась пронизывающая дрожь, начинаясь где-то глубоко внутри.
Желание.
Хоуп тут же позабыла и о леди Элинор, и о тете Гасси. Она отвернулась. У нее пересохло во рту. Отвлекшись, она споткнулась, но он мягко поймал ее и снова закружил в танце. Он так силен! Она вспомнила чувства, охватившие ее, когда он нес ее на руках. И все те возбуждающие ощущения, когда его рот ласкал ее плоть...
Она окинула помещение ищущим взглядом, пытаясь определить, где ее компаньонка, ее близняшка и ее двоюродный дедушка. Все были заняты новым танцем.
– Мы могли бы на несколько минут выйти в сад, – тихо предложила Хоуп. – Никто не заметит. Все слишком сосредоточены на танце, боясь сбиться с шага.
Он провел ее в самый удаленный уголок сада, куда не доходил яркий свет, льющийся из французских окон бального зала на террасу, подальше от фонарей, закрепленных на специальных крючках.
Всюду росли розы, дивный аромат цветов разносился повсюду. Издалека нежно лились звуки музыки. В саду было тихо и спокойно, чисто и немного сыро из-за недавнего дождя. Вечерний воздух был теплым и наполненным очарованием бархатной темноты. Луна спряталась. Ветер едва шевелил листья берез, стоящих вдоль высокой стены сада.
Себастьян обнял Хоуп, и она задрожала, но не от холода. Его губы прильнули к ней с сокрушительной нежностью, поддразнивая, убеждая, пробуждая. Она цеплялась за него, желая и ища большего.