Испытывая абсурдную обиду, он едва коснулся ее пальцев и отступил. Напряженно сказал. – Прошу. Заходите. Девочки еще не готовы.
Мисс Мерридью и ее сестры зашли, а за ними следом лакей, несший вместе с крепкой молодой служанкой большую емкость. Служанка, которая держала в руке еще и корзинку, посмотрела на него с любопытством.
– Я пошлю кого-нибудь за ними наверх, – он щелкнул пальцами, обращаясь к медлительному лакею, который незамедлительно побежал наверх.
Мисс Фейт подняла бровь и посмотрела на сестру, потом увидела, что он заметил ее жест. – Я признаю, что это немодный час для визита, – сказала она. – Но так как мы собирались в Грин Парк, мы подумали, что девочки могут посмотреть, как доят коров.
– Коров? – нахмурился Себастьян.
Заметив его замешательство, мисс Хоуп объяснила. – В Грин парке есть стадо, которое обеспечивает жителей Лондона свежим молоком.
Себастьян резко кивнул. Он не интересовался коровами, особенно теперь, когда она на него даже не смотрела, говоря с ним.
Как только девочки сойдут вниз, он помашет им на прощанье, и вернется к своим счетам и отчетам. Он был занятым человеком, и мог подумать о чем-то поважнее, чем о том, ранил ли он ее чувства или нет.
Мортон Блэк наблюдал за происходящим на мукомольном предприятии, а там явно была потенциально взрывоопасная ситуация. И пароход с хлопком задерживался. Цифры по добыче в шахтах отклонялись от обычных показателей, и отчет из судоходной компании были раздражающе неполным. Некоторые особо негативные письма следовало просмотреть.
Он бы так хотел, чтобы его ухаживание за леди Элинор закончилось. Он слишком хорошо осознавал окружающую действительность. И знание того, что еще не все урегулировано между ними, беспокоило его разум и волновало тело.
Если бы только мисс Мерридью не была одета в мягкое муслиновое прогулочное платье, которое ласкало ее изгибы с любящей нежностью. И не выбрала голубой шелковый тугой корсаж, который подчеркивал ее грудь. Ее шляпка была такого же голубого шелка, и эффект от всего этого голубого великолепия заставил его почувствовать, словно он тонет в ее глазах.
И если бы только ее улыбка была искренней, а не надменной и полной сомнений, он бы теперь не боролся с потребностью взять назад те слова, которые он произнес, чтобы она улыбнулась и посмотрела на него так же, как тогда под ивой.
И он не потерял бы сон, если бы поцеловал эти нежные розовые губки всего лишь еще раз.
– Доброе утро всем! – Касси спустилась по ступенькам, а за ней шла Дори. – Простите, мы опоздали. Никто нас не разбудил, поэтому мы проспали, – она раздраженно посмотрела на Себастьяна, который отдал приказ, чтобы им позволили спать столько, сколько нужно. Он знал по своими утренним и вечерним визитам, что дети спали очень чутко, и понимал, что Дори еще и страдает бессонницей, что объясняло темные круги у нее под глазами.