— Ага. Это я нарисовала картинку для «Веселого забега».
— Правда? Мы с мамой тоже в нем участвовали!
— Надо же? Какие вы молодцы!
Шарки расхохотался:
— Ваша картинка как нельзя лучше подошла к забегу. Выразила его идею, так сказать. Веселая картинка для «Веселого забега»!
— Точно. Веселая картинка для «Веселого забега». — Маргарет глупо захихикала. Давненько она не чувствовала себя такой беспечной. Она почти позабыла о своих страхах, связанных с тем, что сломанный зуб предвещает ее скорую кончину.
— А это ваши знакомые? Кто они? — спросил доктор Шарки, кивая в сторону приемной.
— Они остановились в замке Хеннесси. Я там работаю. Горничной. Они тоже участвовали в «Веселом забеге».
— Неужели? Непременно расскажу об этом матушке. А теперь взгляните-ка, Маргарет. — Он поднес к ее носу зеркальце.
Маргарет, как и ее предшественник, посмотрела в зеркальце и оскалилась. Охвативший ее ужас разом уничтожил успокаивающее действие закиси азота.
— Начнем с того, что ее не помешало бы как следует почистить…
— Но это всего лишь временная коронка, — заверил ее доктор Шарки. — Постоянная будет просто загляденье, глаз не оторвать. А теперь давайте ненадолго включим кислородную маску, чтобы вернуть вас на землю.
— С этим уродством вместо зуба вам придется возвращать меня из ада.
— Подышите немного через эту маску, — настоятельно порекомендовал доктор Шарки.
— Лучше я подышу свежим воздухом, — решительно отрезала Маргарет, стаскивая маску. — Я живу за городом, где на мили кругом один только свежий воздух и ничего кроме воздуха. — Она спустила ноги с кресла и резко вскочила на ноги. — Ох… Мне что-то нехорошо. Совсем не так, как было пять минут назад.
— Вам бы присесть…
— Нет.
— Тогда поезжайте домой и хорошенько отдохните. Завтра вы почувствуете себя лучше.
Маргарет кивнула и вышла в приемную, где ее дожидались Брайан и Шейла, погруженные в угрюмое молчание.
— Пора домой, — объявила она с выражением мрачной решимости на лице. — Я хочу поехать домой. Прямо сейчас, сию же минуту. И ни слова больше о тетушке Эйлин! У меня так болит зуб, что просто голова раскалывается.
Брайан и Шейла поняли, что в таком состоянии с ней лучше не спорить. Было ясно, что сегодня на идее возвращения живописных полотен можно смело ставить крест.
Оба, не сговариваясь, почувствовали себя так, будто им только что подписали смертный приговор.