— Что в листовках?
— Разное. Главный упор на то, что этот негр распространял американскую заразу — наркотики, направо и налево совращал наших мальчишек, предлагая переспать за доллары.
— Хорошо. То есть Слепаков — борец против наркотиков и педофилии?
— Ну да. Парочку митингов у здания американского консульства проведем типа «Янки, гоу хоум». «Россия — для русских, Америка — для белых, негров — в джунгли!» В Москве у посольства покричим.
— И все же… Как такого Слепакова мы обществу предъявим? Какой, на хрен, он борец? Стрючок усыхающий. Сколько ему?
— Двадцать семь.
— Возьмете в разработку, хоть подкачайте немного. Стероидов каких-нибудь поколите, чтоб на бойца стал похож. Позорище же…
— Да мы уже придумали, как его «интеллигентность» обыграть.
— Интересно.
— Трефилов решил сделать его… поэтом!
— Кем? — оторопел Стыров.
— Вот именно! А поэты — они все такие, не от мира сего, субтильные мечтательные.
— Что, правда, стихи пишет?
— Не писал — так будет. А к литературе он самое прямое отношение имеет — сидит на вахте в издательстве, пропуска проверяет. Так что будем защищать от преследования русского поэта-патриота Слепакова, чья душа плачет кровью, видя надругательство над родной землей…
— Так… А чего он на американца полез?
— Так тот же к девушке его приставал! Цинично и нагло.
— Стоп. Негр же только что был педофилом…
— Эти негры, — скорбно покачал головой Банщиков, — им все равно кого. Потому и СПИД бушует по планете.
— Кто первым выступит в защиту?
— Как кто? Либералы, конечно. Уже все сверстано. Я думаю, они на выборах его в свой избирательный список включат. Идейку подкинем.
— Хулиганы, — довольно хмыкнул Стыров. Эта операция ему положительно нравилась. — Идеологии бы еще чуток плеснуть, чтоб покруче.
— Уже. Слепакова перевели в камеру к «политическим», там сейчас наш «народник» Граевский мается.
— Это тот, который — «россизм»?
— Он самый.
«Россизм» — абсолютную белиберду из праворадикальных неонацистских взглядов и идей русского православия — изобрел полоумный лидер одной из партий-однодневок. На эту чушь и внимания-то никто не обратил, а скины вдруг подхватили! Видно, по принципу «рыбак рыбака»… Сам Стыров, сколько ни тужился, не смог найти логики в россизме: вроде, с одной стороны, «Христос — наш бог», а с другой — «Раса выше веры», «Кровь объединяет, религии разъединяют», то есть доктрины арийского язычества. Соответственно, и кумиров у россистов двое — Николай Второй и Адольф Гитлер. Причем, по Граевскому, русского царя жиды и большевики принесли в ритуальную жертву, за что Гитлер им беззаветно мстил… Свастика же, которую фюрер героически нес в порабощенную Россию, не что иное, как православный крест, скрючившийся от боли за русский народ. Во как.