Господин Качука испустил такой вздох, что едва не погасил свечу; взяв со стола циркуль, он принялся сосредоточенно вертеть его в руках.
- Что вы, барышня, это невозможно! Вы ведь не знаете мою мать. Она женщина честолюбивая, с тяжелым, неуживчивым характером и никого, кроме себя, не любит. К тому же бедствует на свою скудную пенсию. Вы и не представляете, какие у нас были раздоры из-за моего выбора. Мать - урожденная баронесса и с браком моим никак не желала примириться. Ведь она даже на свадьбу нашу не приехала. К ней я вас отвезти не могу. Из-за вас я бросил вызов своей матери.
Грудь Атали судорожно вздымалась, лицо горело; ухватив обеими руками вероломного жениха за левую руку, с которой он с такою легкостью снял обручальное кольцо, она произнесла шепотом - чтобы стены не услышали и книги никому не передали ее слова:
- Если из-за меня бросили вызов своей матери, то я из-за вас брошу вызов всему свету!
Господин Качука уклонился от красноречивого взгляда прекрасной дамы; он чертил циркулем геометрические фигуры на столе, словно по соотношению синусов и косинусов пытался установить разницу между безумием и любовью.
А барышня продолжала:
- Я настолько глубоко унижена, что ниже мне уже не упасть. Мне больше нечего терять на этом свете, кроме вас. Если бы не вы, я бы руки на себя наложила, я больше не принадлежу себе самой. Повелевайте мною, я покорная ваша раба. Я окончательно потеряла голову и не жалею об этом. Убейте меня, и я не пикну!
Пока длилось это страстное излияние, господин Качука Циркулем вычертил для себя должный ответ.
- Барышня Атали, я буду с вами откровенен. Вы знаете, что я - человек честный.
Об это Атали его не спрашивала.
- А честный, благородный человек никогда не воспользуется бедственным положением дамы для удовлетворения своих низменных страстей. На правах близкого друга и безграничного почитателя я готов дать вам добрый совет. Вы сказали, что у вас есть дядюшка в Белграде. Поезжайте к нему. Кровный родственник, он наверняка сердечно примет вас. Я же даю вам честное благородное слово, что не женюсь, и если мы когда-нибудь снова с вами встретимся, я всегда буду питать к вам те же самые чувства, что и сейчас, и все годы прежде.
Господин Качука не лгал, принося эту клятву.
Но по лицу его в этот момента Атали прочитала то, о чем капитан умолчал: он не любит ее ни сейчас, ни прежде, капитан любит другую, и если та, другая, тоже девушка бедная, доведенная до нищеты, то ему нетрудно дать честное благородное слово, что он не женится.
Вот что прочитала Атали в холодном взгляде своего бывшего жениха.